Православие: типология церковных разделений. Что было главной причиной разделения церквей? Раскол христианской церкви

Русская православная церковь (РПЦ) без сомнения является самой крупной православной организацией в нашей стране. Но наряду с ней, вне рамок РПЦ в течение длительного времени в Российской им­перии, в СССР и в современной России действовали и продолжают действовать иные православные организации, исторически связан­ные с Русской православной церковью. Возникновение этих органи­заций связано с глубокими коллизиями, которые время от времени возникали в Российском обществе и захватывали в свою орбиту и Русскую православную церковь.

Наиболее значительное потрясение Русская православная церковь испытала в середине XVII века, когда произошел раскол. Под расколом в религиоведческой литературе понимается религи­озно-общественное движение, приведшее к отделению от Русской православной церкви старообрядчества. . ,;

Поводом для раскола стала проведенная по инициативе царя Алексея Михайловича и патриарха Никона реформа, направленная на исправление богослужебных книг по греческим образцам и уста­новление единообразия церковной службы. Подоплека этой рефор­мы состояла в следующем: в Киеве открылась духовная школа, в которой можно было научиться древним языкам и грамматике. Не­сколько питомцев этой школы были допущены к изданию богослу­жебных книг на Московском печатном дворе - единственной тогда государственной типографии. Сличая по своим служебным обязан­ностям рукописные и печатные тексты издаваемых книг, они нашли, что печатные издания неудовлетворительны, а рукописные полны разночтений. Единственным средством установить правильный и однообразный текст - было обратиться к греческим оригиналам. Выписали греков и греческие оригиналы, стали сличать и, помимо ошибок перевода и описок переписчика, заметили в русских книгах оригинальные русские вставки, соответствовавшие национально-обрядовым особенностям. Вставки эти предстояло выбросить из ис­правленного текста.

Избранный недавно на должность патриарха Никон лично от­правился в патриаршую библиотеку и, насколько умел, сличил там книги московской печати с древними греческими рукописями и убе­дился в существовании разногласий. Он созвал Поместный собор на этом соборе в богослужебные книги и богослужебную практику были внесены необходимые изменения. Эти изменения для православного вероучения и культа были несущественны, то есть они не затрагива­ли основ православия, его догматики и таинств, а касались некото­рых грамматических и культовых новшеств. Вместо «Исус» стали писать «Иисус», вместо «певцы» - «песнопевцы» и т. д. Двуперстное крестное знамение было заменено на трехперстное, наряду с восьми­конечным крестом был признан четырехконечный. Земные поклоны заменены поясными, изменено направление движения во время службы («посолонь»).

Однако эти изменения вызвали огромные последствия. Все русское общество раскололось на приверженцев старой и новой ве­ры. Этот раскол имел свои как идеологические, так и социально-политические мотивы. Сторонники «старой веры», «старого обряда» отстаивали идею самобытности Русского православия, его превос­ходство над другими православными церквами, в том числе и над своей прародительницей - Константинопольской, которая, по их мнению, заключив в 1481 году Флорентийскую унию с Римской като­лической церковью, впала в ересь. С точки зрения староверов, грече­ские богослужебные книги для Русской церкви не образцы. Мало ли, что там написано. У нас имеется своя истинная, Русская православ­ная вера. И они поднялись на борьбу против нововведений.

Противники реформы были преданы церковному проклятию - анафеме на Поместном соборе 1666-1667 годов. С этого времени они подверглись жестоким репрессиям. Спасаясь от преследований за­щитники «старой веры» бежали в глухие места Севера, Поволжья, Си­бири, на юг России. В знак протеста они сжигали себя живыми. В 16 7 5- 1695 г. было зарегистрировано 37 коллективных самосожжений, во время которых погибло не менее 20 тысяч человек. Идейным руководи­телем старообрядцев был протопоп Аввакум, который также осущест­вил акт коллективного самосожжения в срубе строящегося дома.

Жестокие репрессии со стороны царского правительства, в ре­зультате которых тысячи сторонников старообрядчества были каз­нены, десятки тысяч подверглись пыткам, заключались в тюрьмы и ссылались, не поколебали наиболее ярых приверженцев в их убеж­дениях. Они объявили существующие власти ставленниками Анти­ Христа и отказались от всякого общения с мирским (в еде, питье, мо­литве и т. д.) Свою богослужебную практику они строят на старых бо­гослужебных книгах. Летоисчисление у них также сохранилось с допетровских времен.

Уже в конце XVII века старообрядчество раскололось на два основных направления: поповцев и беспоповцев. Первые признава­ли необходимость священников при богослужениях и обрядах, вто­рые отрицали всякую возможность существования «истинного духо­венства», так как оно, по их мнению, истреблено антихристом.

Поповцы и беспоповцы разбились на различные толки: беглопоповский, поморский, федосеевский, филипповский, странничес­кий, спасовский, белокриницкую иерархию и др. Эти толки в, свою очередь, разбились на многочисленные согласия.

В 1971 году на Поместном соборе Русской православной церк­ви со старообрядцев была снята анафема и тем самым были созданы канонические предпосылки для сближения и объединения с Русской православной церковью. Но такой процесс не пошел. Все закончи­лось декларациями. В настоящее время в России действует ряд са­мостоятельных старообрядческих церквей. Поповцы: Русская пра­вославная старообрядческая церковь (митрополия) во главе с митро­политом Московским и всея Руси; Русская Древлеправославная церковь (архиепископия) во главе с архиепископом Новозыбсков-ским, Московским и всея Руси. Беспоповцы: поморский, Федосеев-ский, филипповский, спасский, часовенское согласие.

Другим важным событием, потрясшим основы русской право­славной церкви явилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Она в какой-то мере способствовала массовому отходу верующих от церкви и привела ее к внутреннему расколу. В 1922 го­ду в Русской православной церкви сформировалось мощное идейно-теоретическое, организационное течение - обновленчество.

Обновленчество представляло собой разнородное движение, включающее в свой состав три основных группировки: так называе­мую «Живую церковь» во главе с архиепископом Антонином (Гра­новским), «Церковное возрождение» (возглавлял В. Д.Красницкий) и «Союз общин древнеапостольской церкви» (руководимый протоие­реем А. И. Введенским). Обновленцы неоднократно предпринимали попытки консолидировать свое движение, создать единую организа­цию. Наиболее крупной из этих попыток был созыв в мае 1923 года II Всероссийского Поместного собора православной церкви, который принял ряд важных документов, направленных на модернизацию вероучения и культа и примирение церкви с Советской властью.

Идеологи обновленческого движения выдвинули широкую программу реформ, которая включала в себя пересмотр всех сторон церковной жизни: догматов, этики, литургии, канонического права и т. д. Конечная цель этих реформ состояла в устранении всех тех на­слоений в православном вероучении и церковной практике, которые обусловили защиту духовенством интересов эксплуататорских классов, и создании идеологической основы для перехода на позиции отстаивания интересов рабочих и крестьян.

Непосредственное обоснование реформаторских усилий об­новленцев происходило на основе известной концепции «о достоин­стве христианства и недостоинстве христиан». Согласно этой кон­цепции, следует различать церковь и церковность. «Церковь господ­ня, - пишет один из главных идеологов обновленчества 20-х годов А. И. Введенский, - свята и незыблема. Церковность же всегда отно­сительна и иногда ошибочна, временна... Церковь есть социальный организм и поэтому неизбежно попадает в церковность. Как же кон­кретно произошло, что «святая церковь» оказалась поражена «цер­ковностью»? Идеологи обновленчества не стремились дать ответ на этот вопрос, исходя из конкретно-исторического анализа взаимоот­ношения христианства с социальными организациями той или иной исторической эпохи. Они пытаются объяснить это верующим при по­мощи образно-символических средств, используя для этого образ птицы, находящейся в золотой клетке. По Введенскому, Христос принес в мир идею всеобщей любви, эта идея в силу своей неотрази­мости и привлекательности быстро завоевала весь мир. Носительни­ца идеи любви - христианская церковь получила огромное влияние. Этим влиянием захотели воспользоваться властьимущие, превра­тить церковь в свою союзницу. Князья, короли, императоры «прино­сят добычу, золото и серебро, драгоценности», все дарят церкви, рас­цвечивают ее купола и вот она в клетке. Оковы, цепи и кандалы не видны, но они металлические и держат крепко... И попала птица гос­подня в руки человеческие, и не могла она больше взлететь огромны­ми крыльями своими, не могла царить она больше над миром и возве­щать миру слово правды» (Введенский А. И. Церковь и революция. 1922. С. 8). Не означает ли это, что церковь навечно порабощена эти­ми силами и больше не способна благовествовать истину? Нет, ут­верждает православный архиерей, церковь была существенно де­формирована, но не утратила своей святости, благодаря тем «путе­водным огням», что всегда горели и горят на небе церковном, т. е. святым и праведникам. В церкви всегда были живые силы, которые хотели изменить положение, но их было ничтожно мало. «Большин­ство же стало благополучно прислуживать, служить и выслуживать милости у всевозможных императоров и королей» (Там же).

Сейчас же, когда благодаря революции рухнули старые фор­мы государственности, настало время сбросить с церкви золотые це­пи и восстановить ее облик в таком виде, какой придал ей Христос, святые и праведники. «Лик Христа запятнали, запачкали своими не­чистыми поцелуями, - пишет А. И. Введенский.- Нужно стереть эту человеческую грязь. Нужно уничтожить всякую фальсифика­цию церкви. Евангелие должно предстать в своей первобытной чис­тоте и красоте, в своей ясной простоте. Налеты византизма, осквер­няющие церковь союзом с государством, должно смахнуть не дерз­кой, но дерзновенно любящей рукой. Нужно раскрепостить церковь. Нужно пересмотреть все сокровища церковные и понять, что в них Божье, а что мишура человеческая» (Там же, с. 28).

Одна из важнейших особенностей обновленческого движения 20-х годов, четкая социальная переориентация православия. Лиде­ры обновленческого движения с самого начала приветствовали Ве­ликую Октябрьскую социалистическую революцию и тесно сотруд­ничали с представителями Советской власти в решении многих кон­кретных проблем взаимоотношения церкви и государства. Они осуждали антисоветские действия верхушки официальной русской православной церкви во главе с патриархом Тихоном. «Церковные люди затеяли глупую и преступную борьбу с Советской властью, - писал протоиерей Введенский. -Мы прекращаем эту борьбу. Мы всем открыто говорим - нельзя идти против власти трудового наро­да. Нужно работать всем, чтобы уничтожена была неправда внешней жизни, чтобы не было богатого и бедного, чтобы братьями были лю­ди». В соответствии со своей концепцией «святой церкви» и дефор­мирующей ее «церковности» обновленцы приветствовали также Де­крет об отделении церкви от государства и школы от церкви как акт разрушающий «золотые цепи». «Для религиозного сознания Декрет об отделении церкви от государства - есть осуществление лучших, заветнейших чаяний. Церковь есть церковь, Церковь Христова и больше ничего», - утверждал А. И. Введенский.

Идеологи обновленчества выработали целую систему аргу­ментации для обоснования принципа свободы совести. По их мнению, нельзя признать основательными церковные требования, чтобы го­сударство непременно оставалось религиозным. Уже в силу просто­го принципа свободы совести, не оспариваемого и здравыми церков­никами, государство должно быть чисто светским, не связывать себя никакими религиозными обязательствами. Ведь религиозные воз­зрения граждан могут быть и бывают разнообразны, причем в совре­менном государстве есть определенный кадр людей безрелигиоз­ных. Трудно примирить с этим религиозный характер государствен­ности, всегда односторонне расположенной к одним кругам верующих. В какой бы мягкой форме не выражалась религиозная ок­раска государства, в религиозном государстве нет полного равенст­ва. С этой точки зрения, в идее отделения церкви от государства ска­зывается государственная справедливость. В свою очередь, вне свя­зи с государством, церковь может жить еще лучше, именно со стороны своего духовного состояния и роста. Предоставленная самой себе церковь должна развивать собственные силы и поддерживать свой престиж чисто моральным авторитетом (Титлинов Б. В. Цер­ковь во времена революции. М., 1924. С. 111-118).

Решительная поддержка Советской власти ставила обнов­ленчество в затруднительное положение: не означает ли такая по­зиция новой формы политизации религии, создания иной разновид­ности «золотой клетки» для церкви. Этот упрек в адрес обновленцев раздавался со стороны идеологов официальной православной церк­ви. Отвечая на этот упрек, лидеры обновленческого движения отри­цали непосредственную политическую направленность своего уче­ния и деятельности. «Мы представители прогрессивного движения духовного, - заявлял протоиерей Введенский, - всегда боролись против всякой политики, потому что наше дело и наша политика од­на: любить и служить любовью Богу и миру... Церковь миру служит любовью. Она не должна вмешиваться в политическую игру, она не может пятнать свою белую ризу политическими плакатами» (Вве­денский А. И. Церковь и революция. С. 29). Но в то же время перед ними стояла задача подвести под свою политическую ориентацию соответствующий идеологический фундамент. И выход был найден на путях этизации социального учения. Церковь не есть политичес­кий организм, но церковь не может и жить вне жизни, рассуждали обновленцы. Современная же жизнь характеризуется острой борь­бой между капиталом и трудом. Что в таких условиях должна де­лать церковь? Может ли она сказать, что я не вмешиваюсь в полити­ку? В известном смысле, да. Но утверждение нравственной правды есть элементарнейший долг церкви. И здесь, как видим, представи­тели обновленчества формулируют концепцию социальной этики христианства, которая позволяет церкви вторгаться в область по­литики, оставаясь внешне в рамках этического учения. Капиталист, с позиций социальной этики обновленцев, -это, в переводе на еван­гельский язык, будет тот «богач», который, по Христу, не наследует вечной жизни. «Пролетариат» - те меньшие, обойденные, Лазари, спасти которых и приходил Христос. И церковь теперь определенно должна стать на путь спасения этих обойденных, меньших братьев. Она должна осудить неправду капитализма с религиозно-нравственной точки зрения.

Одна из главных задач православного богословия того времени осмысливается обновленцами, как задача религиозно-нравственного освещения Октябрьской социалистической револю­ции. Поскольку в принципах Октябрьской революции нельзя не усмотреть принципов первохристианства, постольку церковь рели­гиозно принимает правоту социального переворота и активно до­ступными ей церковными средствами должна проводить эту правду в жизнь, - таково социально-политическое кредо обновленчества. В этом духе и было сформулировано «Обращение к ВЦИК» на II Все­российском Поместном соборе.

Революционно-демократическая деятельность обновленчес­кого движения с большим сочувствием была воспринята православ­ными верующими, и поначалу наблюдалась значительная поддерж­ка этого движения. В 1922 году к обновленцам примкнуло около тре­ти православных приходов и 37 из 73 правящих архиереев. Конечно, не все это делали искренне, по идейным соображениям. Многие из иерархов, скорее всего руководствовались конъюнктурными соображениям. Некоторые из них, вероятнее всего, рассматривали обновленческое движение как возможность сохранения православ­ной церкви в революционной России.

Апогеем развития обновленчества был II Всероссийский По­местный собор православной церкви. Но вскоре после собора обнов­ленческое движение пошло на спад. Уже на самом соборе обнаружи­лись расхождения по богословским и каноническим вопросам. Глав­ная же причина поражения обновленцев состоит в том, что они проводили модернизацию православия, не сообразуясь с характе­ром массового религиозного сознания. И это привело к отрыву от мас­сы верующих. В то время как официальная церковь во главе с патри­архом Тихоном опиралась на вековые традиции, провозглашала свою неизменную верность учению древней православной церкви. Обновленческие общины просуществовали до середины 40-х годов. После смерти А. И. Введенского (1945 г.) обновленческое движение прекратило свое существование.

Если обновленческий раскол был продиктован стремлением приспособить идеологию Русской православной церкви к новым реа­лиям Советской России, то основанная в 1921 году представителями церковной эмиграции Русская православная церковь за границей (РПЦЗ), во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) ставила совершенно противоположные цели. Она выступила против норма­лизации отношений Русской православной церкви с Советским госу­дарством, о котором заявил в Декларации 1927 года местоблюсти­тель патриаршего престола Сергий (Страгородский). В связи с тем, что организационное оформление Русской православной церкви за границей произошло в городе Сремски Карловцы (Югославия) эта организация получила наименование «Карловацкий раскол».

С точки зрения вероучения и культа Русская православная церковь за границей осталась в рамках традиционного православия. И поэтому она оставалась и.остается правоверной православной церковью. Ее особенность состоит в том, что она вышла из канониче­ского подчинения и евхаристического общения с Патриархом Мос­ковским и Всея Руси и образовала собственные управляющие структуры. Главой этой церкви является митрополит Восточно-Амери­канский и Ньюйоркский Виталий (Устинов). Его резиденция г. Ото-рданвиль. Митрополит избирается по жребию на Соборе, управляет церковью с помощью Синода, который состоит из 5 правящих архи­ереев. Всего архиереев -12, епархий -16. Верующие объединены в 350 приходов, которые разбросаны по всему миру. Имеется 12 мона­стырей. Выпускаются различные периодические издания: «Право­славная Русь», «Церковная жизнь», «Русское возрождение» и др.

С когда начался процесс демократизации в СССР, 1989 года в юрисдикцию Русской православной церкви за границей начали пе­реходить отдельные представители православного духовенства и общины в России, на Украине, в Латвии, образовав Российскую пра­вославную свободную церковь (РПСЦ). В своей деятельности эта церковь руководствуется «Положением о Свободных приходах», принятым Архиерейским собором Русской православной церкви за границей 15 мая 1990г. Приходы находятся в юрисдикции РПЦЗ и в евхаристическом общении с ней. С Московской же патриархией в та­кое общение они не вступают. Постановлением Архиерейского сино­да РПЦЗ 1991 г. Россия объявлена миссионерской территорией и каждому из российских архиереев предоставлено право осуществ­лять руководство теми приходами, которые приняты им в молитвен­ное общение. Каждый приход может подчиняться по своему собст­венному усмотрению любому архиерею в России, вне зависимости от того, где он расположен. Самая крупная епархия Суздальская, кото­рая объединяет 50 общин. РПСЦ ведет также издательскую дея­тельность, готовит своих священнослужителей. Для этого она распо­лагает необходимой материальной базой и кадрами.

В то же время (1927 г.) и в связи с теми же событиями, которые привели к образованию Русской православной церкви за границей, на территории СССР возникла истинно-православная церковь (ИПЦ). Общины этой церкви во главе с митрополитом Иосифом (Пе­тровым) перешли на нелегальное положение. Поэтому ИПЦ еще на­зывают Катакомбной церковью. Последователи Катакомбной церк­ви также не признают над собой власти иерархии РПЦ. Истинно-православная церковь по вероучению и культу осталась в рамках православия. В настоящее время одна часть ее приходов перешла под юрисдикцию РПЦЗ, другая часть -под юрисдикцию РПСЦ, тре­тья часть создала межрегиональное управление ИПЦ и находится в канонической близости и евхаристическом общении с Украинской автокефальной православной церковью.

Таким образом, из всего изложенного видно, что демократиза­ция Российского общества создала большие возможности для дея­тельности Русской православной церкви, как и других религиозных организаций. Но как и всякое смутное переходное время, оно породи ло множество проблем. И теперь руководство Русской православной церкви ведет большую работу по консолидации своих рядов, в том числе и борьбу с расколами и обрушившимися на ее паству много­численными зарубежными миссионерским организациями.

Участники:

Иерей Иоанн Миролюбов, руководитель Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции;
- Сергей Ряховский, национальный епископ Ассоциации христиан веры евангельской «Церковь Божия», член Комиссии по проблемам безопасности граждан и взаимодействию с системой судебно-правоохранительных органов Общественной палаты РФ;
- Алексей Муравьев, историк, специалист по истории восточного христианства и Византии;
- Александр Антонов, главный редактор журнала «Церковь», руководитель информационно-издательского отдела Русской Православной старообрядческой Церкви;
- Николай Досталь, режиссер, народный артист России, режиссер сериала «Раскол»
- Виталий Дымарский, главный редактор журнала «Дилетант», один из организаторов и модератор дискуссии.

Модератор: Итак, тема нашей дискуссии - раскол. Помимо раскола 17 века, разделившего Православие на старую и новую веру, мы идем дальше и пытаемся еще показать, что была еще схизма - разделение христианства на западное и восточное, был раскол внутри ислама, были расколы и после схизмы - например, появление Лютера. Расколы сопровождают веру. И потому такой немножко провокационный вопрос вынесен в заглавие нашей встречи: вера объединяет или раскалывает? Почему она раскалывает? Почему произошел раскол 17 века - это ли вопрос только веры, только процедуры - двухперстное или трехперстное знамение, или за этим стоит что-то более глубокое?

О. Иоанн Миролюбов: Я, к сожалению, не уполномочен отвечать сейчас за всю Русскую Православную Церковь - в целом у меня есть такие полномочия, но сегодня я не смог получить благословения, поздно был приглашен к дискуссии. Но могу сказать следующее. Во-первых: это очень глубокая трагедия. Ее можно рассматривать с самых разных точек зрения. Мне кажется, что современная культурологическая терминология - наиболее подходящая. Это был полный перелом, разлом сознания, это был переход от позднего средневековья к новому времени. Совершенно иная шкала ценностей, другие представления о мире, о том, что такое хорошо и что плохо - и все это в рамках одного и того же вероучения.

Менялся человек и менялось его осознание. Старообрядцы называют этот процесс «обмирщение», или «секуляризация», если говорить современным языком - снижение духовной планки… Это проявляется особенно в церковном искусстве: совершенно ясно, что за заменой икон картинами, а знаменного пения партесами стоят глубинные процессы. За понятиями старая вера, новая вера на самом деле стоит попытка представить совсем другой менталитет: изменилось душевное настроение человека, и происходил этот перелом. Этот процесс еще называют «десакрализация» или «десемантизация» - языком Юрия Лотмана лучше всего говорить к этой проблеме.

Модератор: Были какие-то внешние, внерелегиозные причины для раскола?

О. Иоанн Миролюбов: Разумеется, в глубине это был религиозный раскол. Но социологи нашли бы и другие моменты - например, какие-то антифеодальные протесты. Мы хорошо понимаем, что Соборное Уложение 1649 года было, собственно говоря, закабалением крестьянства, крепостным правом… Прямая связь раскола с социальными процессами, разумеется, есть.

Это был полный перелом, разлом сознания, это был переход от позднего средневековья к новому времени. Совершенно иная шкала ценностей, другие представления о мире, о том, что такое хорошо и что плохо - и все это в рамках одного и того же вероучения.

Александр Антонов: Чем больше живу, и в старообрядчестве уже давно, все меньше понимаю тайну раскола. Были ли внешние причины? Конечно, были. Но взять патриарха Никона. «Кто был первым старообрядцем?», - спрашиваю я студентов в училище. Они молчат. Да Никон, конечно же! Никон нашел, что у греков в Символе Веры отсутствует слово «истинный» перед Святым Духом. И это все! Он решил, что погибла вера, неправильно перевели, и надо срочно ломать через колено. И не потому что Никон такой плохой: он как раз хотел сделать такой старообрядческий, в кавычках, конечно, жест - срочно исправить, любой ценой!

Зеньковский, автор классической книги «Русское старообрядчество», пишет: даже в наше безрелигиозное время, такая единоличная, соборно не оформленная отмена, например, крестного знамения - это нонсенс. Даже римский папа сейчас не может изменить в одночасье что-то. А Никон пошел на это! В век безумного напряжения духовного, век эсхатологических настроений - это надо быть безумцем - пошел в лобовую и вломил как танк. Почему он сделал так? Для меня это тайна. Психологически я не могу ответить…

Алексей Муравьев: Если мы говорим о русском расколе, я бы прибавил еще, что в отличие от остальных расколов, он во-первых происходил внутри одного, русского, народа. И он, действительно был расколом культурным и национальным, связанным с попыткой модернизации глубинных оснований культуры, духовных оснований жизни. Люди понимали: реформируется нечто, мотивирующее их на иной тип поведения. Они понимали, что после этого они будут вести себя уже не так, как вели раньше, и жить будут иначе, и веровать будут по-другому. В силу этих причин раскол был одним из самых драматичных.

Модератор: Со времени раскола прошло уже четыре века, и православие в рамках христианства это, как мы знаем - ортодоксия. Почему же прошло столько времени и Церковь более не реформируется?

Алексей Муравьев: Наверное, реформе подлежала не столько Церковь и ее обычаи, сколько общество. Грубо говоря: общество находилось на грани модернизационного скачка. В России большие общественные изменения можно было запустить только через религиозные - потому что религиозные регулировали основные параметры общественного сознания. Назрела и общественная реформа - она произошла спустя 50 лет, это Петровские реформы. Но и они отчасти пошли в таком направлении - как писал Пушкин, «Петр Россию поднял на дыбы» - потому что в религиозном отношении она была запущена с такими издержками. Нужна ли была в то время церковная реформа? Я считаю, не нужна. Потому что эволюционное развитие содержит в себе больший потенциал, чем революционное. И не меньший ресурс.

Люди понимали: реформируется нечто, мотивирующее их на иной тип поведения. Они понимали, что после этого они будут вести себя уже не так, как вели раньше, и жить будут иначе, и веровать будут по-другому.

О. Иоанн Миролюбов: Уточнение. Нужно все-таки делить раскол на разные фазы: ранний раскол и поздний раскол. Ранний - это реакция московских церковных интеллектуалов. На этой фазе, если посмотреть, первые реформаторы, Аввакум и прочие - это был кружок ревнителей старины, но и реформаторов одновременно. Сегодня мы понимаем, что есть такие слова «консервативная революция». Они стояли за живую проповедь - что было нечто новое, была реформа пения, была серьезная культурная реформа. Можно затронуть и другие моменты: русские тексты - если старообрядцу дать текст 12 века, он их просто не прочитает.

Алексей Муравьев: Он, конечно не почитает, но если он поставит задачу сесть и разобраться - старообрядцу это будет проще сделать…

О. Иоанн Миролюбов: Первая фаза раскола характерна тем, что до крайности были доведены эсхатологические настроения на Руси. А вторая - это уже Петр, это попытка внести в русский народ совершен другой цивилизационный код, сделать Европу из него. Привить его не удалось, и все равно спонтанно русское вылезает. И потому можно так сказать, что старообрядчество - это такое русское национальное прочтение православия.

Модератор: А почему все-таки христианство не может объединиться?

Сергей Ряховский: …вера, несомненно, объединяет. Мы все называем себя христианами. Но при этом не нужно забывать, большая часть периода ранней Церкви уже была в схизме. К моменту Седьмого Вселенского Собора, 787 года, Восточная и Западная Церкви уже были фактически расколоты. Проблема «филиокве» встала не в 10–11 веках, а много раньше. И потом, позже, неспроста в Европе появился протестантизм. Менялись очень многие вещи - политические, экономические, менялось все, и тогда на базе христианства появилась эта новая надстройка. Она не вытеснила католицизм, она только подвинула его. И эти процессы происходили, происходят и будут происходить - это живая ткань, живой механизм, который развивается - и на фундаменте христианства появляется огромное количество новых уникальных направлений и движений…

Александр Антонов: Предлагаю радикализировать вопрос. Кант сказал: невозможность для философии доказать бытие объективное внешнего мира - это скандал философии. Так, вот скандал религии в том, что с одной стороны она призывает к единству, а с другой - плодит тучу расколов, плодит как «Челленджер». Помните ту фотографию? Летит страшный «Челленджер», и от него отваливаются куски.

С одной стороны Господь говорит: «Мир оставляю вам. Да будут все едины» - мы все знаем эти замечательные евангельские вещи. Но вот Матфей, 10:34: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю. Не мир принес Я, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее…». То же и Лука, 12:51: «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» И вот, представляете, чадолюбивый иудаизм, где процветает культ матери, а тут предлагают ровно наоборот. И вот я - римский император, что мне делать? Да гнать их, они же разрушают семьи! И я понимаю сейчас модератора, как человек светский он пытается понять: что это такое? Объясните мне.

Модератор: Ну, объясните!

Александр Антонов: Нет, я только еще раз задал этот вопрос!

Модератор: А кто ответ-то будет давать?

Александр Антонов: Досталь будет!

Модератор (обращается к Досталю): Николай Николаевич Досталь, режиссер, автор сериала «Раскол». Что вас подвигло снять этот фильм?

Николай Досталь: Как правило, материал к которому мы обращаемся, отражает ключевые и драматичные страницы нашей истории. И здесь у создателей не только художественная, но и просветительская задача… И вот раскол - трагическая, одна из самых трагических историй. И для меня эти трещины, проложенные расколом, идут на всем дальнейшем протяжении истории вплоть до нашего времени.

Само слово «раскол» стало обиходным: вот Союз кинематографистов раскололся, появилось два союза - и потому для меня этот фильм очень современный, он про нашу жизнь, про наши расколы в разных ипостасях. Как режиссеру, который закончил фильм, мне, конечно, нужно молчать - я и пришел сюда больше, чтобы послушать специалистов. Но вот вопрос: вера объединяет или раскалывает? Конечно, вера должна объединять. Если мы, христиане, веруем в одного Христа, то какая разница, написан он с одной буквой Исус или с двумя Иисус? Главное, чтобы мы верили в единого Христа.

Александр Антонов: Так чего ж тогда старообрядцы встали за это умирать?

Николай Досталь: Вопрос был: объединяет вера или раскалывает. Ответ: должна объединять. А на деле: бывает и раскалывает.

Сергей Ряховский: А мне кажется, вера, объединяя, раскалывает - это более точная формулировка.

Александр Антонов: Вот баптистский ответ!

О. Иоанн Миролюбов: Совершенно верно прозвучала диалектическая мысль: Евангелие - это, конечно, книга любви, не книга войны. Но она подразумевает сильные чувства, а где там, где они, там, простите, может быть по-разному. Касательно расколов, есть еще один момент: начиная с 4 века, когда христианство стало государственным, в этих взаимоотношениях стали появляться некоторые сложности. Это сейчас мы можем совершенно спокойно иметь раздельное существование государства и Церкви, но это было не всегда так.

Вопрос: объединяет вера или раскалывает. Ответ: должна объединять. А на деле: бывает и раскалывает.

Я не совсем согласен с Ряховским. До 1054 года была формально одна Церковь, она себя чувствовала единой, хотя и было много церковно-бытовых различий. А когда начали вмешиваться внешние факторы, в том числе и государственные, вот тут началось разделение. Это не выходило из Евангелия. Причина побудительная к расколу, была не в нем.

Алексей Муравьев: Хотел бы добавить еще про объединение и разделение. Дело в том, что разделение находится не только между людьми, но и внутри одного человека. Апостол Павел говорит в одном из посланий: «Не я действую, но действует живущий во мне грех». То есть, условно говоря, неправильно действующий субъект внутри одной личности уживается с субъектом, который тянется к правде. Это некая диалектика человеческой воли. Именно поэтому идея монашества имеет в себе идею «моно»: то, что человек делается одним внутри себя, посвящая себе духовной жизни, а не разделяется на нескольких субъектов, когда один блудит, а другой постится.

Христианство устроено таким образом, чтобы соединяя человека внутри, объединять его на каком-то высоком духовном уровне. Но поскольку это соединение внутреннее несовершенно в людях, как объясняют христианские мыслители, постольку и происходит разделение. Именно поэтому в разделениях есть, говоря религиозным языком, момент сатанинский.

И второе. Рассматривая русский раскол, мы видим в нем такой специфический момент, как гражданская война. Эти войны в нашей истории, в нашем обществе повторяются…

Сергей Ряховский: Согласен, практически все наши гражданские войны были связаны с религиозным расколом.

Николай Досталь: И это еще Солженицын писал: «Если бы не было 17 века, возможно, не стало бы и 17-го года»

Модератор: Расколы церковные сказались на сегодняшнем состоянии общества? Наши сегодняшние расколы в обществе унаследованы от церковного раскола?

Сергей Ряховский: Мне кажется, что да. Это другие линии, другой разлом, но да. И там, где есть опосредованно участие государства, там всегда есть разлом. Гордыня и тщеславие тех, кто имеет доступ к административным ресурсам, приводит к тому, что раскол только усиливается. Спасает только то, что 68% наших людей, по последним данным, называет себя православными - это держит общество от более глубокого разлома…

Александр Антонов: Мы не учитываем вертикальную линию, мы все время мыслим расколы между людьми. Но на самом деле истина - вертикальна, это истина с Богом, со Христом, и человек к ней прилепляется. И он полагает: «Вот тогда он не раскольник, когда он с истиной. А кто отходит от истины, тот - откалывается». И вот тогда формируется это «я в истине, а ты - нет!».

Церковное сознание очень жесткое: оно не терпит никакого релятивизма. Потому что если я в истине, а ты не со мной, значит, ты - что? Ты не в истине. Вот я старообрядец, и я убежден в своей истине, но я уверен, что должен за это заплатить - любовью и милосердием к инакомыслию. И когда говорят в интервью по поводу сериала «Раскол» Досталя, что вот, дескать, слишком в нем фигура Никона возвеличена, я, напротив, согласен с Досталем: не надо делать из Никона бяку - это была трагедия неглупого и талантливого человека. Мне по-человечески его жалко.

Сергей Ряховский: И это судьба реформатора в России…

Александр Антонов: Хотел еще добавить, что после раскола 17 века мы оказались нацией без аксиомы, у нас нет аксиоматики. Вот, например, в Польше: один состоит в партии «Солидарность», другой - коммунист, но для всех костел - это общенациональная аксиома, даже для неверующих. А посмотрите, что у нас? Начинают говорить: «А Владимир-то святой, оказывается, жидовскую веру к нам принес! А русская вера-то - это баба Яга - Костяная Нога». Я стою в храме, и ко мне постоянно приходят такие люди…

Сергей Ряховский: Перуны?

Александр Антонов: …однажды пришел мужчина, походил-походил и говорит: «Вот вы умный человек, а не знаете простых вещей - Христос-то не был евреем!». Я говорю: «Да. А если бы вы еще глубже разбирались в вопросе, вы бы знали, что Христос не только не был евреем, а был русским! А Никола Чудотворец - украинцем!» Он обиделся, хлопнул дверью.

Но я вот к чему: народ дезориентирован полностью, он тонет. И святой Владимир им не тот, и все им не так. И возвращаясь к расколу. Я тут разговаривал с одной инокиней из Русской Православной Церкви, и она сказала: «Вот, мы посмотрели сериал, это же такая трагедия, почему бы нам не объединиться?» А я отвечаю: матушка, для вас что будет лучше - два корабля, которые плывут вместе, или один, но «Титаник»?

Николай Досталь: Это было бы очень хорошо, если бы старообрядцы объединились с РПЦ. Но для начала нужно, чтобы они между собой объединились - потому что с момента раскола они сами раскололись на множество течений.

Записал Михаил Боков

Организованная религия при наличии определенных условий выражается в такой специфической организационной форме, как церковь. Церковь характеризуется рядом признаков. В христианстве она утверждает себя как сакральное установление сверхъестественного происхождения, как мистическое "тело Христово". Как таковая, она ведает священными институциями - "таинствами", с которыми внутренне связаны духовные дары, которые могут быть переданы верующим. Священники являются служителями церкви, церковь всегда есть церковь священников (хотя на разных этапах церковной истории были попытки преодолеть идею распределяющих благодать священнослужителей, но преодолена она так и не была, даже в протестантизме, провозгласившем идею "всеобщего священства"). Церковь всегда претендует на непогрешимость в качестве авторитета в вопросах вероучения, на эксклюзивность в этом отношении: если она является "священным институтом" в мире, то рядом с ней не может быть другой церкви с аналогичными притязаниями. Церковь выступает в своих исторических воплощениях как форма власти, господства, она всегда есть институт принуждения. Мировые религии основываются как свободные сообщества, приобщение к которым является делом свободного личного решения. Однако очень скоро они превращаются в организации, характеризующиеся эксклюзивностью и тотальностью. В последующем дети верующих включаются в существующие уже при их рождении общины не по личному выбору и решению, а просто по рождению и остаются в них часто в силу инерции, без внутреннего приобщения. Преследования еретиков, инквизиция - насильственные средства, с помощью которых церковь стремилась обеспечить свою власть не только над телом, но и душой своих чад. Итак, первой специфически религиозной формой организации ("религиозным сообществом") была община, в которую входили учитель и его ученики. Складывается традиция, и появляется духовенство как ее хранитель и посредник в передаче религиозного наследия. Возникает феномен организованной религии, появляется религиозная организация, в том числе такого типа, как церковь.Ранние христианские общины уже называли себя церковью, но тогда это понятие обозначало иную социологическую структуру, чем в последующую эпоху. В социологии религии наиболее исследована организация христианской религии - церковь, ее роль в качестве социального института. Церковь - человеческая организация. Цели существования и деятельности церкви, как она их сама понимает, выходят за рамки земной ситуации человека (спасение души и обретение вечного блаженства), позволяют объединять людей чем-то большим, чем только межчеловеческие связи, устанавливаемые ею отношения - это отношения мистического единения в Боге. Но церковь складывается не только из отношения людей к Богу, но и из отношений между людьми. Ее члены - люди, и организационные структуры и проблемы церкви в значительной степени те же, что и организационные проблемы нерелигиозных объединений. Социология религии рассматривает церковь в понятиях социологии организаций. Подобно другим организациям, церковь имеет определенную структуру - сложившуюся модель отношений.

Основной формой современной религиозной организации выступает церковь, представляющая собой такое объединение верующих, в котором они придерживаются одного вероисповедания (или какой-то его ветви, например, православная или католическая церковь).

В церковной организации выделяют две основные социальные группы:

1) клир - служители церкви, священники;

2) миряне - рядовые члены церкви. Однако не все религиозные объединения признают необходимость церковной иерархии. Баптисты, например, отрицают деление верующих на клир и мирян, считая, что каждый верующий обладает способностью совершать богослужение, т.е. быть священником.

Церковь, претендуя на универсальность, ищет поддержку у государства и власть имущих, ею руководят профессионалы, церковным ритуалам присущ определенный формализм. Участие верующих в церковных делах строго регламентировано и сведено к пассивному слушанию проповедей.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

4. Церковные расколы: православные организации «за оградой» Русской православной церкви.

Русская православная церковь (РПЦ) без сомнения является самой крупной православной организацией в нашей стране. Но наряду с ней, вне рамок РПЦ в течение длительного времени в Российской им­перии, в СССР и в современной России действовали и продолжают действовать иные православные организации, исторически связан­ные с Русской православной церковью. Возникновение этих органи­заций связано с глубокими коллизиями, которые время от времени возникали в Российском обществе и захватывали в свою орбиту и Русскую православную церковь.

Наиболее значительное потрясение Русская православная церковь испытала в середине XVII века, когда произошел раскол. Под расколом в религиоведческой литературе понимается религи­озно-общественное движение, приведшее к отделению от Русской православной церкви старообрядчества.

Поводом для раскола стала проведенная по инициативе царя Алексея Михайловича и патриарха Никона реформа, направленная на исправление богослужебных книг по греческим образцам и уста­новление единообразия церковной службы. Подоплека этой рефор­мы состояла в следующем: в Киеве открылась духовная школа в которой можно было научиться древним языкам и грамматике. Не­сколько питомцев этой "школы были допущены к изданию богослу­жебных книг на Московском печатном дворе - единственной тогда государственной типографии. Сличая по своим служебным обязан­ностям рукописные и печатные тексты издаваемых книг, они нашли, что печатные издания неудовлетворительны, а рукописные полны разночтений. Единственным средством установить правильный и однообразный текст - было обратиться к греческим оригиналам. Выписали греков и греческие оригиналы, стали сличать и, помимо ошибок перевода и описок переписчика, заметили в русских книгах оригинальные русские вставки, соответствовавшие национально-обрядовым особенностям. Вставки эти предстояло выбросить из ис­правленного текста.

Избранный недавно на должность патриарха Никон лично от­правился в патриаршую библиотеку и, насколько умел, сличил там книги московской печати с древними греческими рукописями и убе­дился в существовании разногласий. Он созвал Поместный собор на этом соборе в богослужебные книги и богослужебную практику были внесены необходимые изменения. Эти изменения для православного вероучения и культа были несущественны, то есть они не затрагива­ли основ православия, его догматики и таинств, а касались некото­рых грамматических и культовых новшеств. Вместо «Исус» стали писать «Иисус», вместо «певцы» - «песнопевцы» и т. д. Двуперстное крестное знамение было заменено на трехперстное, наряду с восьми­конечным крестом был признан четырехконечный. Земные поклоны заменены поясными, изменено направление движения во время службы («посолонь»).

Однако эти изменения вызвали огромные последствия. Все русское общество раскололось на приверженцев старой и новой ве­ры. Этот раскол имел свои как идеологические, так и социально-политические мотивы. Сторонники «старой веры», «старого обряда» отстаивали идею самобытности Русского православия, его превос­ходство над другими православными церквами, в том числе и над своей прародительницей - Константинопольской, которая, по их мнению, заключив в 1481 году Флорентийскую унию с Римской като­лической церковью, впала в ересь. С точки зрения староверов, грече­ские богослужебные книги для Русской церкви не образцы. Мало ли, что там написано. У нас имеется своя истинная, Русская православ­ная вера. И они поднялись на борьбу против нововведений.

Противники реформы были преданы церковному проклятию - анафеме на Поместном соборе 1666-1667 годов. С этого времени они подверглись жестоким репрессиям. Спасаясь от преследований за­щитники «старой веры» бежали в глухие места Севера, Поволжья, Си­бири, на юг России. В знак протеста они сжигали себя живыми. В 16 7 5- 1695 г. было зарегистрировано 37 коллективных самосожжений, во время которых погибло не менее 20 тысяч человек. Идейным руководи­телем старообрядцев был протопоп Аввакум, который также осущест­вил акт коллективного самосожжения в срубе строящегося дома.

Жестокие репрессии со стороны царского правительства, в ре­зультате которых тысячи сторонников старообрядчества были каз­нены, десятки тысяч подверглись пыткам, заключались в тюрьмы и ссылались, не поколебали наиболее ярых приверженцев в их убеж­дениях. Они объявили существующие власти ставленниками Антихриста и отказались от всякого общения с мирским (в еде, питье, мо­литве и т. д.) Свою богослужебную практику они строят на старых бо­гослужебных книгах. Летоисчисление у них также сохранилось с допетровских времен.

Уже в конце XVII века старообрядчество раскололось на два основных направления: поповцев и беспоповцев. Первые признава­ли необходимость священников при богослужениях и обрядах, вто­рые отрицали всякую возможность существования «истинного духо­венства», так как оно, по их мнению, истреблено антихристом.

Поповцы и беспоповцы разбились на различные толки: бегло-поповский, поморский, федосеевский, филипповский, странничес­кий, спасовский, белокриницкую иерархию и др. Эти толки в, свою очередь, разбились на многочисленные согласия.

В 1971 году на Поместном соборе Русской православной церк­ви со старообрядцев была снята анафема и тем самым были созданы канонические предпосылки для сближения и объединения с Русской православной церковью. Но такой процесс не пошел. Все закончи­лось декларациями. В настоящее время в России действует ряд са­мостоятельных старообрядческих церквей. Поповцы: Русская пра­вославная старообрядческая церковь (митрополия) во главе с митро­политом Московским и всея Руси; Русская Древлеправославная церковь (архиепископия) во главе с архиепископом Новозыбсковским, Московским и всея Руси. Беспоповцы: поморский, федосеев­ский, филипповский, спасский, часовенское согласие.

Другим важным событием, потрясшим основы русской право­славной церкви явилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Она в какой-то мере способствовала массовому отходу верующих от церкви и привела ее к внутреннему расколу. В.1922 го­ду в Русской православной церкви сформировалось мощное идейно-теоретическое, организационное течение -обновленчество.

Обновленчество представляло собой разнородное движение, включающее в свой состав три основных группировки: так называе­мую «Живую церковь» во главе с архиепископом Антонином (Гра­новским), «Церковное возрождение» (возглавлял В. Д. Красницкий) и «Союз общин древнеапостольской церкви» (руководимый протоие­реем А. И. Введенским).)0бновленцы неоднократно предпринимали попытки консолидировать свое движение, создать единую организа­цию. Наиболее крупной из этих попыток был созыв в мае 1923 года II Всероссийского Поместного собора православной церкви, который принял ряд важных документов, направленных на модернизацию вероучения и культа и примирение церкви с Советской властью.

Идеологи обновленческого движения выдвинули широкую программу реформ, которая включала в себя пересмотр всех сторон церковной жизни: догматов, этики, литургии, канонического права и т. д. Конечная цель этих реформ состояла в устранении всех тех на­слоений в православном вероучении и церковной практике, которые обусловили защиту духовенством интересов эксплуататорских классов, и создании идеологической основы для перехода на позиции отстаивания интересов рабочих и крестьян.

Непосредственное обоснование реформаторских усилий об­новленцев происходило на основе известной концепции «о достоин­стве христианства и недостоинстве христиан». Согласно этой кон­цепции, следует различать церковь и церковность. «Церковь господ­ня, - пишет один из главных идеологов обновленчества 20-х годов А. И. Введенский, - свята и незыблема. Церковность же всегда отно­сительна и иногда ошибочна, временна... Церковь есть социальный организм и поэтому неизбежно попадает в церковность. Как же кон­кретно произошло, что «святая церковь» оказалась поражена «цер­ковностью»? Идеологи обновленчества не стремились дать ответ на этот вопрос, исходя из конкретно-исторического анализа взаимоот­ношения христианства с социальными организациями той или иной исторической эпохи. Они пытаются объяснить это верующим при по­мощи образно-символических средств, используя для этого образ птицы, находящейся в золотой клетке. По Введенскому, Христос принес в мир идею всеобщей любви, эта идея в силу своей неотрази­мости и привлекательности быстро завоевала весь мир. Носительни­ца идеи любви - христианская церковь получила огромное влияние. Этим влиянием захотели воспользоваться властьимущие, превра­тить церковь в свою союзницу. Князья, короли, императоры «прино­сят добычу, золото и серебро, драгоценности», все дарят церкви, рас­цвечивают ее купола и вот она в клетке. Оковы, цепи и кандалы не видны, но они металлические и держат крепко... И попала птица гос­подня в руки человеческие, и не могла она больше взлететь огромны­ми крыльями своими, не йогла царить Она больше над миром и возве­щать миру слово правды» (Введенский А. И. Церковь и революция. 1922. С. 8). Не означает ли это, что церковь навечно порабощена эти­ми силами и больше не способна благовествовать истину? Нет, ут­верждает православный архиерей, церковь была существенно де­формирована, но не утратила своей святости, благодаря тем «путе­водным огням», что всегда горели и горят на небе церковном, т. е. святым и праведникам. В церкви всегда были живые силы, которые хотели изменить положение, но их было ничтожно мало. «Большин­ство же стало благополучно прислуживать, служить и выслуживать милости у всевозможных императоров и королей» (Там же).

Сейчас же, когда благодаря революции рухнули старые фор­мы государственности, настало время сбросить с церкви золотые це­пи и восстановить ее облик в таком виде, какой придал ей Христос, святые и праведники. «Лик Христа запятнали, запачкали своими нечистыми поцелуями, - пишет А. И. Введенский.- Нужно стереть эту человеческую грязь. Нужно уничтожить всякую фальсифика­цию церкви. Евангелие должно предстать в своей первобытной чис­тоте и красоте, в своей ясной простоте. Налеты византизма, осквер­няющие церковь союзом с государством, должно смахнуть не дерз­кой, но дерзновенно любящей рукой. Нужно раскрепостить церковь. Нужно пересмотреть все сокровища церковные и понять, что в них Божье, а что мишура человеческая» (Там, же, с. 28).

Одна из важнейших особенностей обновленческого движения 20-х годов, четкая социальная переориентация православия. Лиде­ры обновленческого движения с самого начала приветствовали Ве­ликую Октябрьскую социалистическую революцию и тесно сотруд­ничали с представителями Советской власти в решении многих кон­кретных проблем взаимоотношения церкви и государства. Они осуждали антисоветские действия верхушки официальной русской православной церкви во главе с патриархом Тихоном. «Церковные люди затеяли глупую и преступную борьбу с Советской властью, - писал протоиерей Введенский. - Мы прекращаем эту борьбу. Мы всем открыто говорим - нельзя идти против власти трудового наро­да. Нужно работать всем, чтобы уничтожена была неправда внешней жизни, чтобы не было богатого и бедного, чтобы братьями были лю­ди». В соответствии со своей концепцией «святой церкви» и дефор­мирующей ее «церковности» обновленцы приветствовали также Де­крет об отделении церкви от государства и школы от церкви как акт разрушающий «золотые цепи». «Для религиозного сознания Декрет об отделении церкви от государства - есть осуществление лучших, заветнейших чаяний. Церковь есть церковь, Церковь Христова и больше ничего», - утверждал А. И. Введенский.

Идеологи обновленчества выработали целую систему аргу­ментации для обоснования принципа свободы совести. По их мнению, нельзя признать основательными церковные требования, чтобы го­сударство непременно оставалось религиозным. Уже в силу просто­го принципа свободы совести, не оспариваемого и здравыми церков­никами, государство должно быть чисто светским, не связывать себя никакими религиозными обязательствами. Ведь религиозные воз­зрения граждан могут быть и бывают разнообразны, причем в совре­менном государстве есть определенный кадр людей безрелигиоз­ных. Трудно примирить с этим религиозный характер государствен­ности, всегда односторонне расположенной к одним кругам верующих. В какой бы мягкой форме не выражалась религиозная ок­раска государства, в религиозном государстве нет полного равенст­ва. С этой точки зрения, в идее отделения церкви от государства ска­зывается государственная справедливость. В свою очередь, вне свя­зи с государством, церковь может жить еще лучше, именно со стороны своего духовного состояния и роста. Предоставленная самой себе церковь должна развивать собственные силы и поддерживать свой престиж чисто моральным авторитетом (Титлинов Б. В. Цер­ковь во времена революции. М., 192 4. С. 111-118).

Решительная поддержка Советской власти ставила обнов­ленчество в затруднительное положение: не означает ли такая по­зиция новой формы политизации религии, создания иной разновид­ности «золотой клетки» для церкви. Этот упрек в адрес обновленцев раздавался со стороны идеологов официальной православной церк­ви. Отвечая на этот упрек, лидеры обновленческого движения отри­цали непосредственную политическую направленность своего уче­ния и деятельности. «Мы представители прогрессивного движения духовного, - заявлял протоиерей Введенский, - всегда боролись против всякой политики, потому что наше дело и наша политика од­на: любить и служить любовью Богу и миру... Церковь миру служит любовью. Она не должна вмешиваться в политическую игру, она не может пятнать свою белую ризу политическими плакатами» (Вве­денский А. И. Церковь и революция. С. 29). Но в то же время перед ними стояла задача подвести под свою политическую ориентацию соответствующий идеологический фундамент. И выход был найден на путях этизации социального учения. Церковь не есть политичес­кий организм, но церковь не может и жить вне жизни, рассуждали обновленцы. Современная же жизнь характеризуется острой борь­бой между капиталом и трудом. Что в таких условиях должна де­лать церковь? Может ли она сказать, что я не вмешиваюсь в полити­ку? В известном смысле, да. Но утверждение нравственной правды есть элементарнейший долг церкви. И здесь, как видим, представи­тели обновленчества формулируют концепцию социальной этики христианства, которая позволяет церкви вторгаться в область по­литики, оставаясь внешне в рамках этического учения. Капиталист, с позиций социальной этики обновленцев, -это, в переводе на еван­гельский язык, будет тот «богач», который, по Христу, не наследует вечной жизни. «Пролетариат» - те меньшие, обойденные, Лазари, спасти которых и приходил Христос. И церковь теперь определенно должна стать на путь спасения этих обойденных, меньших братьев. Она должна осудить неправду капитализма с религиозно-нравственной точки зрения.

Одна из главных задач православного богословия того времени осмысливается обновленцами, как задача религиозно-нравственного освещения Октябрьской социалистической револю­ции. Поскольку в принципах Октябрьской революции нельзя не усмотреть принципов первохристианства, постольку церковь рели­гиозно принимает правоту социального переворота и активно до­ступными ей церковными средствами должна проводить эту правду в жизнь, - таково социально-политическое кредо обновленчества. В этом духе и было сформулировано «Обращение к ВЦИК» на II Все­российском Поместном соборе.

Революционно-демократическая деятельность обновленчес­кого движения с большим сочувствием была воспринята православ­ными верующими, и поначалу наблюдалась значительная поддерж­ка этого движения. В 1922 году к обновленцам примкнуло около тре­ти православных приходов и 37 из 73 правящих архиереев. Конечно, не все это делали искренне, по идейным соображениям. Многие из иерархов, скорее всего руководствовались конъюнктурными соображениям. Некоторые из них, вероятнее всего, рассматривали обновленческое движение как возможность сохранения православ­ной церкви в революционной России.

Апогеем развития обновленчества был II Всероссийский По­местный собор православной церкви. Но вскоре после собора обнов­ленческое движение пошло на спад. Уже на самом соборе обнаружи­лись расхождения по богословским и каноническим вопросам, Глав­ная же причина поражения обновленцев состоит в том, что они проводили модернизацию православия, не сообразуясь с характе­ром массового религиозного сознания. И это привело к отрыву от мас­сы верующих. В то время как официальная церковь во главе с патри­архом Тихоном опиралась на вековые традиции, провозглашала свою неизменную верность учению древней православной церкви. Обновленческие общины просуществовали до середины 40-х годов. После смерти А. И. Введенского (1945 г.) обновленческое движение прекратило свое существование.

Если обновленческий раскол был продиктован стремлением приспособить идеологию Русской православной церкви к новым реа­лиям Советской России, то основанная в 1921 году представителями церковной эмиграции Русская православная церковь за границей (РПЦЗ), во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) ставила совершенно противоположные цели. Она выступила против норма­лизации отношений Русской православной церкви с Советским госу­дарством, о котором заявил в Декларации 1927 года местоблюсти­тель патриаршего престола Сергий (Страгородский). В связи с тем, что организационное оформление Русской православной церкви за границей произошло в городе Сремски Карловцы (Югославия) эта организация получила наименование «Карловацкий раскол».

С точки зрения вероучения и культа Русская православная церковь за границей осталась в рамках традиционного православия. И поэтому она оставалась и остается правоверной православной церковью. Ее особенность состоит в том, что она вышла из канониче­ского подчинения и евхаристического общения с Патриархом Мос­ковским и Всея Руси и образовала собственные управляющие структуры. Главой этой церкви является митрополит Восточно-Амери­канский и Нью-йоркский Виталий (Устинов). Его резиденция г. Оторданвиль. Митрополит избирается по жребию на Соборе, управляет церковью с помощью Синода, который состоит из 5 правящих архи­ереев. Всего архиереев -12, епархий -16. Верующие объединены в 350 приходов, которые разбросаны по всему миру. Имеется 12 мона­стырей. Выпускаются различные периодические издания: «Право­славная Русь», «Церковная жизнь», «Русское возрождение» и др.

Когда начался процесс демократизации в СССР, 1989 года в юрисдикцию Русской православной церкви за границей начали переходить отдельные представители православного духовенства и общины в России, на Украине, в Латвии, образовав Российскую православную свободную церковь (РПСЦ). В своей деятельности эта церковь руководствуется «Положением о Свободных приходах», принятым Архиерейским собором Русской православной церкви за границей 15 мая 1990 г. Приходы находятся в юрисдикции РПЦЗ и в евхаристическом общении с ней. С Московской же патриархией в та­кое общение они не вступают. Постановлением Архиерейского сино­да РПЦЗ 1991 г. Россия объявлена миссионерской территорией и каждому из российских архиереев предоставлено право осуществ­лять руководство теми приходами, которые приняты им в молитвен­ное общение. Каждый приход может подчиняться по своему собст­венному усмотрению любому архиерею в России, вне зависимости от того, где он расположен. Самая крупная епархия Суздальская, кото­рая объединяет 50 общин. РПСЦ ведет также издательскую дея­тельность, готовит своих священнослужителей. Для этого она распо­лагает необходимой материальной базой и кадрами.

В то же время (1927г.) и в связи с теми же событиями, которые привели к образованию Русской православной церкви за границей, на территории СССР возникла истинно-православная церковь (ИПЦ). Общины этой церкви во главе с митрополитом Иосифом (Пе­тровым) перешли на нелегальное положение. Поэтому ИПЦ еще на­зывают Катакомбной церковью. Последователи Катакомбной церк­ви также не признают над собой власти иерархии РПЦ. Истинно-православная церковь по вероучению и культу осталась в рамках православия. В настоящее время одна часть ее приходов перешла под юрисдикцию РПЦЗ, другая часть - под юрисдикцию РПСЦ, тре­тья часть создала межрегиональное управление ИПЦ и находится в канонической близости и евхаристическом общении с Украинской автокефальной православной церковью.

Таким образом, из всего изложенного видно, что демократиза­ция Российского общества создала большие возможности для дея­тельности Русской православной церкви, как и других религиозных организаций. Но, как и всякое смутное переходное время, оно породило множество проблем. И теперь руководство Русской православной церкви ведет большую работу по консолидации своих рядов, в том числе и борьбу с расколами и обрушившимися на ее паству много­численными зарубежными миссионерским организациями.

Литература ________

Введенский А. И. Церковь и революция. ПГ., 1922. Гордиенко Н. С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. М., 1986.

Милюков П. Н. Очерки по истории Русской культуры в 3 т. М.,1994. Т. 2.

Никольский Н. М. История русской церкви. Изд. 3-е. М., 1983. О вере и нравственности по учению Православной церкви. М., 1991. Новиков М. П. Православие и современность. М., 1965. Патриарх Сергий и его духовное наследие. М., 1947. Религия и церковь в истории России (Советские историки о православной церк­ви в России). М., 1975.

Розанов В. В. Религия, философия. Культура. М., 1992. Титлинов Б. В. Церковь во время революции. ПГ., 1924. Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI-XIV вв. М., 1972.