Гавриил илизаров пошел в школу. Знаменитые врачи: Елизаров Гавриил Абрамович

Гавриил Абрамович Елизаров

(15.6.1921 — 24.7.1992), хирург-травматолог, академик РАН.

Прошел путь от врача районной больницы до директора Курганского научного центра восстановительной травматологии и ортопедии.

Лауреат Ленинской премии (1978), Герой Социалистического Труда (1981), награжден многочисленными орденами и медалями, причем не только российскими, но и многих зарубежных стран (Италии, Палестины, Иордании).

Гавриил Абрамович Илизаров родился шестым ребёнком в бедной еврейской семье из Кусар (Азербайджан), незадолго до его рождения перебравшейся к родственникам матери в Беловеж Полесского воеводствa Польши (ныне Бяловежа Подляского воеводства Польши). Отец будущего хирурга, горско-еврейского происхождения, происходил из-под Дербента; мать — Галина Абрамовна, ашкеназского происхождения, из Беловежа. Вскоре после его рождения семья вновь возвратилась в Кусары, где прошло детство хирурга. Окончил Крымский медицинский институт (1944). Прошел путь от врача райбольницы (1948) до директора Всесоюзного Курганского научного центра восстановительной травматологии и ортопедии (1987).

Гавриил Илизаров был специалистом в области травматологии, клинической физиологии опорно-двигательного аппарата и ортопедии. В 1951 году он предложил способ лечения переломов (а затем и ортопедических заболеваний) при помощи созданного им компрессионно-дистракционного аппарата. В 1966 году Илизаров был назначен руководителем проблемной лаборатории (при Свердловском НИИТО) по обоснованию и внедрению в клиническую практику предложенного способа. В 1969 году лаборатория преобразуется в филиал Ленинградского НИИТО, а декабре 1971 года в Курганский научно-исследовательский институт экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии (КНИИЭКОТ). В 1987 году институт стал Всесоюзным, а в 1993 году Российскому научному центру «Восстановительная травматология и ортопедия» присвоено имя академика Г.А.Илизарова.

Учеными Центра изучаются процессы регенерации и роста костной и других тканей, проводятся фундаментальные и прикладные медико-биологические и медико-инженерные исследования, разрабатываются и внедряются новые технические средства и методы лечения и реабилитации ортопедо-травматологических больных.

Учеными и врачами Центра защищено 159 кандидатских диссертаций и 37 докторских диссертаций, опубликовано 3,5 тысячи научных работ, подготовлено 137 методических пособий для практических врачей, издано 29 монографий и 36 тематических сборников научных трудов. На базе Центра проводится обучение врачей травматологов-ортопедов методу Илизарова, работает диссертационный совет, аспирантура и клиническая ординатура.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 7 декабря 2001 года Российскому научному центру «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г.А.Илизарова присуждена Премия Правительства РФ в области качества за достигнутые значительные результаты в области качества медицинских услуг и внедрение высокоэффективных методов управления качеством лечения. Также в 2001 году Центр стал Лауреатом Всероссийского конкурса «Российская организация высокой социальной эффективности». С 2005 года официальное название Центра Федеральное государственное учреждение науки «Российский Научный Центр «Восстановительнaя Травматология и Ортопедия» имени академика Г.А.Илизарова Министерства здравоохранения Российской Федерации».

В память академика Г.А.Илизарова издается научно-теоретический практический журнал «Гений ортопедии».

И лизаров Гавриил Абрамович – выдающийся советский хирург, специалист в области травматологии, клинической физиологии опорно-двигательного аппарата и ортопедии, директор Курганского научно-исследовательского института экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии, доктор медицинских наук, профессор.

Родился 15 июня 1921 года Беловеж Полесского воеводствa Польши, ныне село Беловежа Пружанского района Брестской области Белоруссии в крестьянской семье. По национальности – горский еврей. Вскоре после его рождения семья возвратилась на родину отца в аул Хусары (ныне город Кусары, Азербайджан). С ранних лет работал, пас овец у богачей, а затем пастухом колхозе. В школу пошел только в 11 лет, но сдав экзамены за начальные классы был зачислен сразу в 4 класс. Семилетку закончил на отлично, и продолжил учебу на рабфаке в городе Буйнакске.

В 1939 году, как отличник учебы, был направлен на учебу в Крымский медицинский институт. С началом войны с институтом был эвакуирован в город Кзыл-Орда (Казахстан) В 1944 году, по окончанию учебы, направлен в Курганскую область, в Долговскую районную больницу. Прошел путь от врача районной больницы до директора Курганского научного центра восстановительной травматологии и ортопедии (1987).

В 1951 году впервые ввёл в практику бескровное лечение переломов трубчатых костей с помощью сконструированного им аппарата (аппарат Илизарова), позволившего разработать новый метод компрессионно-дистракционного остеосинтеза - замещение дефектов трубчатых костей путем удлинения одного из отломков (1967). Благодаря этому методу удается восстанавливать недостающие части конечностей, включая стопу, пальцы кисти, а также удлинять конечность.

В 1968 году защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук.

В 1966 году Илизаров был назначен руководителем проблемной лаборатории (при Свердловском НИИТО) по обоснованию и внедрению в клиническую практику предложенного способа. В 1969 году лаборатория была преобразована в филиал Ленинградского НИИТО, а в декабре 1971 года в Курганский научно-исследовательский институт экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии (КНИИЭКОТ).

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 12 июня 1981 года за большие заслуги в развитии медицинской науки, народного здравоохранения и в связи с шестидесятилетием со дня рождения профессору Илизарову Гавриилу Абрамовичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1987 году был избран членом-корреспондентом АН СССР, в 1991 году – академиком РАН.

В 1987 году институт стал Всесоюзным, а в 1993 году Российскому научному центру «Восстановительная травматология и ортопедия» присвоено имя академика Г.А.Илизарова. Учеными Центра изучаются процессы регенерации и роста костной и других тканей, проводятся фундаментальные и прикладные медико-биологические и медико-инженерные исследования, разрабатываются и внедряются новые технические средства и методы лечения и реабилитации ортопедотравматологических больных. Учеными и врачами Центра защищено более 200 кандидатских и 50 докторских диссертаций, опубликовано 3,5 тысячи научных работ, подготовлено 150 методических пособий для практических врачей, издано более 30 монографий и 40 тематических сборников научных трудов. На базе Центра проводится обучение врачей травматологов-ортопедов по методу Илизарова, работает диссертационный совет, аспирантура и клиническая ординатура.

Жил в Кургане. Скончался 24 июля 1992 года. Похоронен в Кургане на кладбище поселка Рябково.

Награжден тремя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, медалями, а также орденами и медалями иностранных государств. Ему присвоены почетные звания: «Заслуженный врач РСФСР» (1965), «Заслуженный изобретатель РСФСР» (1975), «Заслуженный изобретатель СССР» (1985), «Заслуженный деятель науки РСФСР» (1991).

Лауреат Ленинской премии (1978). Почетный гражданин Курганской области (2003, посмертно).

Постановлением Правительства РФ от 7 декабря 2001 года Российскому научному центру «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г.А.Илизарова за достигнутые значительные результаты в области качества медицинских услуг и внедрение высокоэффективных методов управления качеством лечения присуждена премия Правительства РФ. С 2005 года официальное название Центра – Федеральное государственное учреждение науки «Российский научный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» имени академика Г.А. Илизарова Федерального агентства здравоохранения и социального развития». Перед зданием центра установлен памятник-бюст, на доме где жил ученый - мемориальная доска.

Доктор Илизаров

Не помню, чтобы в то время говорили о журналистских расследованиях, по-моему, термин этот вошел в широкий обиход несколько позже. Но журналистские расследования велись, и особенно в «Литературной газете». У нас был создан специальный институт так называемых разработчиков. Опытные юристы, чаще всего пенсионеры и военные отставники, тщательно проверяли поступившие в редакцию сигналы, и уже по результатам этой проверки мы каждый раз решали, есть ли здесь материал для будущей публикации. Если есть, то начинали действовать неукоснительные правила, которые требовалось строго соблюдать. Прежде всего, знакомясь с материалом, следовало опасаться первых, скоропалительных выводов. Анатолий Аграновский, пожалуй лучший журналист того времени, говорил, что, отправляясь в командировку по читательскому письму, он очень настораживается, когда первоначальные его представления о событиях вроде бы подтверждаются. Это означало, скорее всего, что он скользит по поверхности, еще не добрался до настоящих глубин. Когда же первоначальный замысел статьи, наоборот, рушился, в жизни все оказывалось гораздо сложнее, противоречивее, запутаннее, то появлялся шанс, что в конце концов он доберется до истины. Второе обязательное правило: разбирая какой-либо конфликт, необходимо было выслушать обе стороны. И мало выслушать: все объяснения и доводы того, против кого ты выступаешь, должны быть представлены в твоей статье. Читатель должен их знать и понимать, отчего все-таки ты считаешь их несостоятельными. Иначе статья твоя окажется нечестной, односторонней. В понедельник, поздно вечером, когда номер уже был подписан и ни единой строки уже нельзя было изменить, мысль о том, что не все аргументы своего оппонента я привел, что-то все-таки осталось за кадром, доставляла, бывало, немало тревог. И, наконец, третье: худо, если в статье говорить будут только люди, с которыми ты встречался, их суждения чаще всего субъективны, у каждого из них свой интерес. Говорить должны также и строгие, неопровержимые документы. А уж как, каким образом ты их добудешь - дело твоего профессионального умения.

Бывало, публикация одного такого документа все и решала. Без него статья осталась бы только пустым сотрясением воздуха, а документ этот придавал ей и силу, и доказательность, и точность - попробуй теперь, отмахнись от нее.

В начале семидесятых многие периодические издания обошел рассказ о хирурге-кудеснике из Кургана Гаврииле Абрамовиче Илизарове, творившем чудеса. С помощью изобретенного им аппарата калеки вставали на ноги. Метод его уже получил официальное признание, в приказе тогдашнего министра здравоохранения Б. В. Петровского говорилось: «метод Г. А. Илизарова занял лидирующее положение». Отмечалась его «высокая научная значимость», он рекомендовался «к широкому внедрению в практику здравоохранения». Но так обстояло лишь на словах, на деле же использование аппарата Илизарова всячески, упорно тормозилось. Почему? Какие силы противодействовали? Чаковский сказал мне: «Слетайте в Курган, посмотрите, в чем дело». Я усомнился: «Об Илизарове писали многие, однако это ему не помогло». Чаковский возразил: «Многие, но не „Литгазета“».

А что значит - «Литгазета»? Что она может сказать нового по сравнению с другими газетами и журналами, на все лады расхваливающими изобретение Илизарова?

Я понимал: еще раз объявить в печати, какая творится несправедливость, призвать к состраданию чиновников, от которых зависит строительство современного лечебного комплекса в Кургане - дело пустое. Нужно было постараться обнажить то, что происходит за плотно закрытыми дверьми чиновничьих кабинетов, заглянуть в их тайная тайных, на чем-то их поймать, разоблачить. Короче, нужен был обличающий их документ.

Вся переписка, связанная со строительством лечебного комплекса, по действующим тогда правилам сосредоточивалась в союзном Госплане. Я пришел к заместителю председателя Госплана Михаилу Евгеньевичу Раковскому, все ему честно рассказал и попросил показать мне документы, связанные с илизаровской больницей. Михаил Евгеньевич мог бы и отказать. Никакой государственной тайны в тех документах, разумеется, не было, но служебные дела у нас не принято было выставлять на всеобщее обозрение. Однако, вызвав начальника соответствующего отдела, Раковский велел ему дать мне все бумаги. Чиновник немножко поартачился, но приказ начальника выполнил. И тут среди документов я увидел письмо заместителя министра здравоохранения А. Ф. Серенко: министерство здравоохранения считает нецелесообразным строительство в текущем пятилетии института травматологии и ортопедии в Кургане. То есть гласно, на публику, министр Б. В. Петровский объявляет, что метод Илизарова превзошел все другие методы, рекомендует широко внедрять его в практику здравоохранения, а тайно, негласно, заместитель Б. В. Петровского сообщает в Госплан: нет, помогать Илизарову не надо, обойдется.

Вот теперь можно было и взяться за статью.

Самолет в Курган отправлялся ранним утром. Войдя в салон, я увидел: чуть не все ряды занимали люди на костылях. В Кургане на площади у аэровокзала их поджидали многоопытные квартирные хозяйки: «Милок, нужна коечка? В гостиницу не попадешь, не надейся».

Утром, с разрешения Илизарова, я присутствую на хирургическом совете клиники. Докладывается история болезни трехлетнего Володи М. из Москвы. Когда он родился, левая ножка была короче правой на 5 сантиметров, теперь - на 14. Мальчик, опираясь о материнское плечо, здоровой ножкой стоит на диване, больной, короткой, болтает в воздухе. Играет.

В материалах прошлогоднего симпозиума врачей травматологов-ортопедов отмечалось, что при подобных заболеваниях метод Илизарова весьма эффективен. Конечность удлиняется примерно на 3 сантиметра в месяц. Чтобы вылечить мальчика, достаточно, стало быть, пяти месяцев.

Но матери мальчика Илизаров говорит: «Поймите, мы не можем взять вашего сына. У нас всего сорок детских коек. Очередь на них установлена уже на десять лет вперед…»

Мать всех нас обводит взглядом. На мне сейчас тоже белый халат, для нее я тоже врач, мне в глаза она тоже глядит умоляюще… «Доктор, - говорит она Илизарову, - доктор, запишите нас в очередь…»

…Сережа Л., шести лет, из Кемерова. Диагноз тот же. Дома ему уже сделали пять операций. Как обычно поступают в таких случаях - брали кость из ребра, из руки, пересаживали в ножку. Пять лет из шести мальчик не снимает гипсового панциря.

В материалах симпозиума отмечалось, что Илизаров кость вытягивает бескровным способом.

«…Поймите, - говорит Илизаров отцу Сережи, - вашего сына мы не можем положить, у нас всего сорок коек…» Мужчина спокойно его выслушивает, говорит: «Да, да, я знаю, очередь, десять лет. - И вдруг кричит: - Но пусть в шестнадцать он перестанет быть калекой!»

…Антонина Ш. из Москвы, красавица. Входила в троллейбус и оступилась. Думала - пустяк, а сейчас, после лечения, врачи велят ампутировать ногу. Ей всего двадцать два года… Улыбаясь, она бодро говорит Илизарову: «Мне, доктор, нельзя в очередь. Я тогда безногой останусь».

…Виктор С. из Кустанайской области, двадцати четырех лет. Ехал в командировку, на автобус налетел самосвал…

«Не имеем возможности вас положить, - говорит Илизаров. - Вы - житель Казахстана, а мы обслуживаем только РСФСР. Если не в состоянии вам помочь казахстанские врачи, они должны вас направить в Москву, в Центральный институт травматологии и ортопедии. Там прекрасные, высококвалифицированные специалисты…»

Больной смотрит на Илизарова и вдруг смеется.

Звучит это жутковато.

Больной роется в кармане и протягивает Илизарову письмо. Тот читает его, пускает по кругу. Письмо доходит до меня. Официальный ответ из Центрального института травматологии и ортопедии, служебный номер 1135-а. Главный врач института отвечает главному врачу кустанайской больницы: судя по присланным вами документам, у больного С. остеомиелит. «В связи с этим ни о каких пластических оперативных вмешательствах не может быть и речи». Лишь «через 5–6 месяцев после закрытия свища можно думать о костной аутопластике».

Действительно, таково сегодня традиционное лечение. В материалах симпозиума, однако, особенно подчеркивалось, что гнойные воспаления Илизарову не мешают лечить кость.

«Ну так что же, доктор, - спрашивает больной, - выгоните меня?»

Цифры. За 1970 год в поликлинике у Илизарова было принято 4678 человек. На очередь для госпитализации поставлено только 169. Самые сложные, самые серьезные, не поддающиеся лечению другими методами случаи. Ждать этим 169 предстоит долго, очень долго…

После хирургического совета Илизаров показал мне помещения, где приходится ему работать. Своего угла клиника не имеет, арендует 180 коек в городской больнице. Поликлиника, куда съезжаются люди со всей страны, ютится в нескольких комнатушках городской школы-интерната. Медико-конструкторское бюро, совершенствующее аппараты Илизарова, занимает угол прачечной. Лаборатория и виварий расположены в больничном морге.

Отчего же все это происходит? Почему метод, занявший, по словам министра здравоохранения Б. В. Петровского «лидирующее положение», долго еще не сможет помочь больным?

Тут-то и назвал я добытое в Госплане письмо заместителя министра здравоохранения А. Ф. Серенко: в текущем пятилетии строить в Кургане илизаровский Центр травматологии и ортопедии не надо. Не целесообразно.

Что ж, писал я, заместителю министра, конечно, виднее. Только как объяснит он матери трехлетнего Володи М., что сыну ее вернут ногу только через долгие годы, хотя вернуть ее можно уже через пять месяцев? Как объяснит он тысячам несчастных, отчего должны они выстаивать долгую очередь не за дефицитным автомобилем или мебельным гарнитуром, а всего лишь - за собственными руками и ногами?

Выступление «Литгазеты» не осталось не замеченным. Совет Министров СССР принял решение о строительстве в Кургане целого лечебного комплекса.

Сегодня он успешно действует. В клинике и в амбулаторно-реабилитационном отделении одновременно лечатся до тысячи больных. Сооружены три спортивных зала, бассейн, зимний сад, уютные, благоустроенные палаты. Метод Илизарова широко применяется во всей стране. Благодаря ему тысячи и тысячи инвалидов стали здоровыми людьми. Приезжают пациенты из-за границы.

Однако недруги Илизарова все эти годы не успокаивались, не оставляли его. Когда на «Мосфильме» готовился художественный фильм, в основу которого была положена судьба курганского хирурга, некоторые его коллеги добились, чтобы главного героя превратили… в женщину, дабы ни у кого уже не возникли слишком лестные для Илизарова ассоциации.

Только пока недруги ополчались на живого Илизарова, все их бесконечные выпады - и оглушительные удары в спину, и мелкие блошиные укусы - как ни крути, вписывались в малосимпатичное понятие: научная борьба. Пусть без правил. Пусть без стыда и совести. Пусть, не выбирая средств. Но все-таки шла борьба. Действовали люди, движимые ревностью, ослепленные завистью… Та же возня, которую затеяли после его смерти, над его гробом, оказалась куда страшнее и отвратительнее. И самое мерзкое, что усердствовали в ней уже не враги Илизарова, а, наоборот, верные единомышленники, преданные последователи, благодарные ученики. И старались они не по причине научных разногласий, не из авторских амбиций и даже не в погоне за соблазнительным лавровым венком, а исключительно ради денег. Из-за них готовы были опозорить, очернить того, кто привел их в большую науку, чье имя носит учреждение, в котором они работают.

И мне снова пришлось взяться за перо.

В свое время итальянская фирма «Межикопластик» заключила с советским «Лицензинторгом» соглашение, по которому итальянцам предоставлялось право изготавливать и продавать в ряде стран аппарат Илизарова. За это итальянцы обязались выплачивать «Лицензинторгу», а точнее - советскому государству, пять процентов от всех вырученных сумм.

Но наступили новые времена, строжайшая монополия внешней торговли в СССР постепенно давала трещину, предприятия одно за другим начали самостоятельно выходить на внешний рынок, и вчерашняя безграничная власть «Лицензинторга» оказалась сильно урезанной. Деньги итальянцы стали платить уже непосредственно Курганскому институту. Однако из-за этого и возникли у них ненужные проблемы.

30 апреля 1991 года Илизаров получил от итальянцев письмо. В нем они писали, что им все время приходится объясняться с банком: в контракте назван «Лицензинторг», а деньги они перечисляют другому учреждению. Нужно заключить новый контракт. Пусть господин Илизаров скажет - с кем. И 16 июня 1991 года в городе Кургане такой новый контракт был заключен. С одной стороны, его подписала все та же итальянская фирма «Медикопластик», а с другой - создатель аппарата и метода «чрескостного управляемого остеосинтеза», лично Гавриил Абрамович Илизаров. Деньги теперь итальянцы должны будут перечислять на его банковский счет.

Корректен ли этот контракт с точки зрения строгих юридических правил? Не знаю. Пусть юристы этим занимаются. Меня куда больше интересуют возможные мотивы Гавриила Абрамовича, пошедшего на такой шаг. Элементарное корыстолюбие? Нет, дело, думаю, здесь гораздо сложнее.

Раскрепощение, которое начинало тогда входить в нашу жизнь, коснулось не только жестких монопольных уз, еще вчера связывающих по рукам и ногам внешнюю торговлю. Постепенно, шаг за шагом, крупицы свободы, независимости получали люди самых разных профессий и занятий. Писатели, которые прежде и думать не смели, чтобы самостоятельно заключать договоры о публикации их произведений за границей, вдруг получили такое право. Появился новый закон «Об изобретениях в СССР», по которому советским изобретателям переставали выдавать так называемые «авторские свидетельства», а только, как во всем мире, полноценные патенты. Разница огромная. Выдавая «авторское свидетельство», государство, по сути, беззастенчиво грабило изобретателя. Отстегивало ему какую-то сумму, а взамен становилось полным хозяином его детища. И в родной стране, и за ее рубежами. Советский изобретатель и думать прежде не мог, чтобы самостоятельно выйти на мировой рынок. Бери подачку и скажи спасибо. Автор изобретения, равного аппарату Илизарова, в любой другой стране давно бы уже стал хозяином положения, да и миллионером.

Так что вопрос о «корыстолюбии» Илизарова совсем не прост. Речь тут надо бы скорее вести о том, как родная держава долгие годы притесняла и обирала как могла тех, кто был ее гордостью и славой. И не настала ли пора от такого грабежа освободиться?

Итак, новый контракт был заключен, и в 1991 году за использование его аппарата итальянцы заплатили самому автору. Сослуживцы Гавриила Абрамовича, сотрудники созданного им института, никакого неудовольствия по этому поводу не выражали. А 24 июля 1992 года Илизаров умер. Сослуживцы горько его оплакивали, со всех трибун говорили, какой это был великий человек, сколько пользы он принес людям, на фасаде своего учреждения с гордостью вывели «Российский научный центр „Восстановительная травматология имени академика Г. А. Илизарова“», а затем, вытерев слезы, предъявили итальянцам иск. Платили этому самому Илизарову? А почему, собственно? Незаконно. Наш дорогой учитель, в сущности, был самозванцем, присвоил себе то, что ему не принадлежало. Его аппарат, да и сам метод Илизарова «созданы, - цитирую исковое заявление, - в порядке выполнения служебного задания в государственной организации» и «все правомочия на изобретение принадлежат государству». Улавливаете? Опять государство. Исключительно государство. А ты, талантливый изобретатель, как был его послушным холопом, так и оставайся. Разве что-нибудь изменилось? Да и о каком «служебном задании» идет речь? Когда вблизи замаячили большие деньги, илизаровские сотрудники захотели, видно, забыть, что Гавриил Абрамович придумал свой аппарат, когда и «служебное задание» некому еще было ему давать. Уже потом, под илизаровский метод, был создан и Курганский институт, и нынешний превосходный Центр.

Ладно, допустим, что Илизаров что-то нарушил. Не выполнил, превысил, поступил не так. Ну и что? Этого уже достаточно, чтобы сегодня посмертно топтать его имя? Публично позорить? Ведь не к итальянцам, строго говоря, предъявлен этот иск. К нему, к покойному. Пусть из гроба, с того света даст ответ, зачем взял эти деньги. А ну-ка, голубчик, отчитайся! При жизни не посмели его спросить. А теперь, что ж, теперь все можно. Мертв.

Однажды я получил приглашение на прием в Итальянское посольство. В роскошной бумаге было сказано, что прием проводится «с рассадкой» (знающие люди объяснили, что прийти надо в вечернем костюме), а по какому случаю торжество, в приглашении не говорилось. Я позвонил в посольство, и любезная барышня сообщила, что прием дается в честь господина Илизарова, награжденного высшим орденом Итальянской Республики.

За ужином посол произнес речь. Рассказал, как ценят у него на родине великого российского хирурга. Его пациент, известный итальянский ученый и путешественник Карло Маури, участник экспедиции Тура Хейердала, даже назвал Илизарова «Микеланджело ортопедии». Гавриил Абрамович весело посмеялся: ох уж эти пылкие итальянцы. А потом, перед тем как попрощаться, я его спросил: «Беды, будем считать, миновали? Теперь можно и спокойно пожить?». «Беды находятся всегда, - ответил он. - Кончаются одни, появляются другие. Но есть главное: институт, соратники, верные друзья, последователи, в которых я уверен как в самом себе».

Счастье, что умирал он с этой прекрасной мыслью.