Античное пиратство. Античное пиратство Морские пираты древности

Глава 1 Чудеса Древнего мира

Пиратство, несмотря на представления большинства людей, не оставалось с момента своего появления и до нашего времени в одной системе организации. В этом оно схоже со многими странами, которые прошли путь от первобытной до современной формации, но в отличии от них его формации повторяются, точнее повторяется разрозненное пиратство. Например, сначала следует легальное пиратство, затем разрозненное, потом пиратские страны, а после них вновь разрозненное, потом период подчинения странам, а затем снова разрозненное и так далее.

Первым периодом в истории пиратства является легальное пиратство.

В этот период каждая страна не пренебрегала пиратством, и если люди увидели корабль не принадлежащий их стране, то они могли быть уверены, что корабль тот - пиратский. Войти же в стычку с кораблём означало войти в стычку со страной, и, возможно поэтому, государства древности воевали со всеми своими соседями. Именно поэтому и назван этот период легальным, что пираты в те времена были не разбойниками, а обычными мореплавателями. Но постепенно пиратство переродилось в пиратские страны, то есть огромные или же малые государства, которые существовали практически только за счёт пиратского промысла. Самыми известными из них являются Киликия и государство викингов. Затем, миновав период разрозненности, начался период подчинения, а именно, страны для увеличения своего могущества, а также для ослабления своих противников, пользовались услугами пиратов, которые оказывали весьма существенную военную помощь, или же просто не давали развиваться торговле определённых стран. Основными странами - соперниками этого периода были Англия и Испания. В период разрозненного пиратства, или же свободного как его так же называют, каждый корабль действовал на свой страх и риск, хотя и всю добычу оставлял себе (в остальные периоды различные страны или организации могли своим влиянием обеспечить защиту пиратским судам, но забирали часть пиратской добычи себе). Иногда, конечно же, появлялись и пиратские организации, но они не могли подняться до уровня пиратских стран. Поэтому, помимо того, что повышалась опасность операции, пираты не могли оказать значительное влияние на жизнь европейских государств и составить им какую либо угрозу. Их занятием был только пиратский промысел, а не всё то, что они моли себе позволить в другие периоды существования.

Началом всех периодов является легальное пиратство. Оно появилось ещё в те давние времена, когда люди только начинали осваивать морские просторы. Тогда они, увидев другое судно, вероятно более слабое, просто захватывали его. Лишь только греки варварского периода начали разъезжать по Средиземному морю, как они предались морским разбоям под начальством смелых предводителей, и это ремесло, утверждают историки, не только не считалось постыдным, но, напротив, почетным. «Какое ремесло твое?» - спросил мудрый Нестор молодого Телемака, отыскивавшего отца своего после падения Трои. «Путешествуешь ли по делам своей земли или принадлежишь к числу тех пиратов, которые распространяют ужас на отдаленнейших берегах?» Эти слова, приводимы Гомером, служат как бы отблеском характера того времени - характера, знакомого всем воинственным обществам, неподчиненным ещё закону и считающим героизмом подобные проявления силы, которым рукоплещет толпа. Гомер освятил в своих стихах страшный тип этих новых завоевателей, и это предание, сделавшееся общенародным и сохранившееся в недрах древнего просвещения, защищало славу искателей приключений, которые прославлялись, подражая примеру аргонавтов. Сказки и легенды обожествляли в свою очередь других героев, которые защищали свою родину от нападения пиратов или вдали от отчизны делались защитниками угнетенных. Народная признательность сооружала им памятники, которых следы не изгладились до сих пор.

Но времена шли, и, наконец-то Римская империя достигла своего расцвета. Именно тогда правители додумались, что борьба с пиратством дело рук государства, а не тех кому оно наиболее досаждало, то есть не способных на борьбу с пиратами купцов.

Поводом к одному из первых походов против пиратов послужило пленение Юлия Цезаря, который ещё молодой, спасаясь от проскрипции Суллы, укрылся при дворе Никомеда, короля Вифинского. На обратном пути он попал в засаду киликийских пиратов близ острова Фармакуза. Эти бесчеловечные люди, чтобы избавиться от лишних потребителей пищи, связали несчастных, попавшихся им, попарно спина со спиной и бросили в море, но предполагая, что Цезарь, одетый в пурпурную тогу и окруженный множеством невольников, должно быть, знатная особа, позволили ему послать гонцов в Италию для переговоров о выкупе.

В продолжении двух недель пребывания у пиратов Цезарь показал так мало страха, что удивленные разбойники инстинктивно преклонялись перед его гордыми речами, можно сказать, что будущий диктатор как бы предчувствовал судьбу свою и видел уже не небе блестящую звезду своего величия. Иногда он с насмешливой улыбкой принимал участие в забавах пиратов, но вдруг, вспомнив о своём положении, уходил, грозя повесить их всех, если кто-нибудь осмелится потревожить его. И эти варвары вместо того, чтобы обижаться, подчинялись нехотя этой железной воле. По прибытии выкупа, который он сам назначил в 5000 золотых монет, Цезарь отправился в Милет и велел снарядить несколько кораблей, чтобы погнаться за пиратами, вскоре отыскал их в группе островов, где они бросили якорь, отрезал им отступление, овладел их добычею, которая вознаградила расходы на снаряжение судов, и отвез в Пергам длинный ряд пленников, которых велел повесить на ближайших деревьях.

Прошло не больше века, и пираты вступили во вторую стадию своего развития, стадию пиратских государств. Первое из них находилось в Киликии со столицей в крепости Карацезиум. Пираты достигли такого могущества, что, по сказанию Плутарха, они учредили арсеналы, наполненные воинскими снарядами и машинами, разместили гарнизоны и маяки на всем азийском берегу и собрали флот с лишком в тысячу галер. Суда их, блистая роскошью, имели позолоченные пурпурные паруса и обитые серебром весла. Никогда впоследствии не было примера, чтобы пираты так дерзко выставляли добычу перед глазами ограбленных.

Скоро им показалось недостаточным разъезжать по морю, и, когда страх их имени, предвестник ужасных бедствий, превратил море в пустыню, тогда они, объявили древнему миру беспощадную войну, рассыпали по берегам армии, разграбили 400 городов и местечек в Греции и Италии и явились омывать свои окровавленные паруса в Тибр, перед лицом самого Рима.

Становясь вследствие безнаказанности с каждым днем дерзостнее, они, наконец, вызывают на бой владычицу мира и между тем, как в Капитолии накопляются богатства завоеванных провинций, недосягаемый враг бороздит подобно грому поля народа - царя.

Если в каком-либо городе находилась святыня, обогащенная приношениями, пираты опустошают ее под предлогом, что боги не нуждаются в блеске золота.

Если гордые патриции выезжают из Рима со всем блеском богатства и знатности, то для того, чтобы протянуть руки цепям рабства, поле покрывается засадами, и хитрость идет на подмогу насилию.

Если в летних дворцах, которых основания омывают голубые волны итальянских заливов, находится женщина консульской породы или смуглая молодая девушка, жемчужина любви для азиатских гинекеев, хотя бы она происходила от тех триумфаторов, которых слава прогремела во вселенной, хищники наперед знают цену знатности и красоты ее. Благородная матрона - залог дней будущих неудач; девица, выставленная нагая на рынках Востока, продается на вес золота, стыдливость ее оценивается подобно прелестям, и боспорские сатрапы готовы отдать провинцию за каждую слезу ее.

Если какая-то галера, украшенная римской волчицей, истощив все средства защиты, вступает в переговоры, тогда пираты разделяют экипаж на две части, тех, кто просит о пощаде, приковывают к скамье гребцов. Те, которые гордясь титулом римского гражданина, грозят победителю местью своего отечества, тотчас становятся целью зверской насмешки. Пираты, как будто сожалея о своей дерзости, падают ниц перед ними. «О, конечно, - восклицают они, - ступайте, вы свободны, и мы будем слишком счастливы, если вы простите нашу непочтительность!» Потом отводят их на борт корабля и сталкивают в пучину.

Говорить ли, что в униженном Риме ни один великодушный голос не возвысился против этого бича. Прибавить ли, что скупость некоторых могущественных людей, отвратительная расчетливость политических партий долго благоприятствовали этим ежедневным бедствиям и жили тайным барышом от народного траура, пока, наконец, не возникла необходимость положить этому предел.

Конвой хлеба из Сицилии, Корсики и с берегов Африки, взятый киликийцами, произвел страшный голод в Риме. Народ, восстав, обратил город в огнедышащий вулкан, и патриции, и трибуны, стоя между двумя предвестниками близкой гибели, прекратили на время свои интриги, чтобы помочь всеобщему бедствию. Народу дают оружие, указывают врага, произведшего между ним голод, и сто тысяч волонтеров, разместившись на четырнадцати флотилиях, подобно хищным орлам бросились на все морские пути.

Помпей, уже знаменитый, управлял этой обширной экспедицией, и четырнадцать сенаторов, известных мужеством и опытностью, под его начальством командовали отдельными флотилиями этой импровизированной морской армии, быстрота организованности которой имеет мало примеров в истории. Пятьсот кораблей поплыли к Азии, заграждая все сообщения Востока с Западом и уничтожая все, что покушалось пройти мимо них. Стесненные более и более этим убийственным оплотом, пираты в отчаянии и беспорядке возвращаются в Киликию и сосредоточиваются в крепости Карацезиум, чтобы попытать шансы решительной битвы. После сорокадневной поездки, ознаменованной значительными призами и уничтожением множества пиратов, Помпей принимает последний решительный вызов, сжигает их суда и превращает в прах стены Карацезиума. Потом, высадившись со всею армией, преследует свою победу, берет и уничтожает одно за другим все укрепления, сооруженные между берегом и Тавром, в котором спрятаны бесчисленные сокровища, награбленные в Греции, Италии, Испании. Но, кончив это дело, римский полководец пощадил остатки побежденных на берегу, свидетелем своего подвига, соорудил город некогда цветущий (Помпейополис, в шести милях от Тарза на берегу Карамании), передавший нам память об этой странице его жизни. Таков был конец морского разбойничества в древности - великая заслуга, которую Рим не оценил достаточно, потому что отказал Помпею в заслуженном триумфе.

Кроме того к пиратским государствам можно отнести и викингов, из - за которых возникало множество проблем не только у слабых в то время английских королей, но и у могущественного Карла Великого, первого императора Франции. Суда викингов представляли собой гребно - парусное беспалубное сорокаметровое судно имевшее тридцать четыре пары вёсел. Мореходные качества судов были великолепными. С этих кораблей было очень удобно высаживать десант тем более, благодаря широкой палубе, на судне размещалось большое количество воинов. В десятом веке викинги завладели обширными территориями в Англии и Гренландии, полностью заняли территории нынешних Дании, Норвегии и Исландии. Но, к счастью с викингами было покончено, и вскоре пиратство вновь вступило в эпоху разрозненности.

В начале первого века до наше эры сложилась ситуация, когда носитель звания «властитель морей» не вызывал сомнений, и он не желал делить его ни с кем. Этими властителями морей были античные пираты.

Пираты чувствовали себя в Средиземноморье как дома, их рейды, по словам Плутарха, были больше похожи на увеселительные прогулки: «выставляя на показ вызолоченные кормовые мачты кораблей, пурпурные занавесы и оплавленные в серебро весла, пираты словно издевались над своими жертвами и кичились своими злодеяниями». Их флот превышал тысячу кораблей и был, пожалуй, равен сумме всех государственных флотов Средиземноморье, превосходя их к тому же по качеству. Попытки сопротивления подавлялись немедленно и безжалостно.

Пираты держали в своих руках до 400 прибрежных городов. Население этих городов формировали их ударные отряды на побережье. У них были свои якорные стоянки, гавани, береговые службы наблюдения и связи, свои методы вымогательства и расправы.

В 79 году до нашей эры пираты осадили римский город Популоний, а в 88 и 69 году эвпатариады удачи дважды захватывали и предавали «огню и мечу» остров Делос. Пиратами был захвачен город Кайета, где этими молодчиками был разграблен знаменитый храм Юноны. Наглость пиратов дошла до того, что они осмелились похитить римских преторов Секстиния и Беллина вместе со слугами и почетной стражей.

Успехи настолько вскружили пиратам головы, что с начала 60 годов до нашей эры они начали угрожать непосредственно Риму. Совершив нападения на Мисен и Кайету, пираты подобрались к главной гавани Рима того времени — заливу Остин, где уничтожили оказавшийся там консульский флот.

Перед Римом вырисовывалась крайне безрадостная перспектива. Сенат, пытаясь решить проблему с пиратами, заседал непрерывно, но каждый раз сенаторы безнадежно застревали в хитросплетениях древнего права: ведь «враги — это те, которым или объявляет официальную войну римский народ, или они сами римскому народу: прочие называются разбойниками или грабителями». Пираты никогда не объявляли войну Риму. Покоритель всего Средиземноморья считал ниже своего достоинства замечать вышедшую из повиновения чернь.

Выход из создавшегося положения нашел народный трибун Авл Габиний. Не война — карательные акции. В начале 67 года до нашей эры по его предложению, поддержанному Гаем Юлием Цезарем, Гнаю Помпею для искоренения пиратства были вручены диктаторские полномочия сроком на три года. В любом месте Римской республики он мог в случае нужды потребовать войска, денег и корабли . В его полную власть переходила вся береговая полоса до 400 стадиев в глубину. В его распоряжение передавались 20 легионов по 6000 человек в каждом, до 5000 всадников, 270 кораблей и сумма в 6000 талантов на нужды кампании. Все должностные лица и правители подвластных Риму государств обязывались беспрекословно выполнять его требования.

Помпей прекрасно понимал, что не количество войск и денег, а также не титулы его навархов решат исход сражения. К слову сказать — и денег, и кораблей у пиратов было побольше, хотя Помпей вместо 270 кораблей снарядил 500, отдав предпочтение излюбленному типу пиратских кораблей того времени — либурне (небольшое, очень маневренное и быстроходное парусно-гребное судно, на котором можно было легко догнать и захватить любого «торгаша», а в случае опасности — столь же легко и быстро удрать). Нужен был план кампании — и Помпей нашел его лучший вариант. Он первый наглядно продемонстрировал достоинства принципа «разделяй и властвуй».

Понимая, что обычным, традиционным путем ему с пиратами не справиться, он решил разгромить их по частям, но одновременно.

С этой целью, Помпей разделил Средиземное, Черное, Эгейское, Адриатическое и Мраморное море на 13 секторов и в каждый из них направил флот, чья численность зависела от трудности задачи. Расстановка сил была следующей:

1. Тиберий Нерон и Маилий Торкват — Иберийское море и часть Атлантики от устья Тага до Балеарских островов.
2. Марк Помпоний — Балеарское и Лигустинское моря от Балеарских островов до Апеннин.
3. Поплий Атилий — Корсика и Сардиния.
4. Плотий Вар — Сицилия и Африканское море.
5. Лентул Маркеллин — североафриканское побережье от Египта до Иберийского моря.
6. Лукий Геллий Попликола и Гней Лентул Клодиан — Тирренское и Адриатическое побережье Италии.
7. Лукий Сисенна — берега Пелопоннеса и Македонии, западное побережье Эгейского моря.
8. Теренций Варрон — Эпир от Корифанского залива до пролива Отранто и патрулирование моря между Сицилией и Кикладами.
9. Лукий Лоллий — Греческий архипелаг и Эгейское море со всеми островами.
10. Метелл Непот — Южное побережье Малой Азии, Кипр и Финикия.
11. Кепион — западное побережье Малой Азии.
12. Публий Писон — Черное Море.
13. Марк Катон (под началом Писона) — Мраморное море.

Составив план и обговорив с навархами (наварх — командующий эскадрой или флотом) детали операции, Помпей скрытно расставил флоты по местам, и в условленный день и час, было начато одновременное наступление на главные пиратские базы. Основная тяжесть легла на Метелла Непота. Бежать пиратам было некуда: густой римский гребень вычесывал их укромных архипелагов, настигал в бухтах и открытом море. Эскадра Плотия Вара наглухо отрезала пиратов западной и восточной частей моря друг от друга, а Теренций Варрон, захвативший Крит (Крит в то время был пиратским государством и одним из главных покровителей пиратов ), лишил их возможности укрыться в лабиринтах Адриатики. Сам Помпей с 60 кораблями неизменно оказывался там, где требовалось подкрепление.

Начал он с западного Средиземноморья: здесь пиратов было меньше, а их поражение должно было оказать деморализующее воздействие на остальных. С пиратством в западных водах было покончено за 40 дней. Это облегчило задачу Попликолы, и в результате Апеннинский полуостров был освобожден от экономической блокады, а Помпей, обеспечив себе тыл, смог перебросить часть флота и войск на восток, чтобы приступить к выполнению решающей и самой трудной части плана.

Особенно тяжелые бои разыгрались у южных берегов Малой Азии. Почуяв, что опасность на сей раз нешуточная, пираты в панике бросились в свои гавани и крепости, считавшиеся неприступными. Но это было предусмотрено планом Помпея. Его детали неизвестны, но результат был ошеломляющим. В морской битве у Коракесия, взятого приступом, было уничтожено и захвачено более 1700 пиратских кораблей, 10000 пиратов нашли здесь свою смерть, 20000 попало в плен . Были разрушены все пиратские стоянки и сожжены верфи. Захваченная добыча превзошла самые смелые ожидания. Вся операция была осуществлена за три месяца вместо трех лет.

Казнив лишь пиратских главарей (их набралось несколько сотен), Помпей, воспользовавшись данной ему Сенатом властью, объявил амнистию всем остальным: и тем, кто был захвачен в плен, и тем, кому удалось унести ноги из этой мясорубки. Амнистированным он отвел для поселения несколько городов равнинной Киликии, разрушенных набегами армян: Эпифанию, Маллос, Адану и малонаселенные Солы, переименованные благодарными разбойниками в Помпейополь. Западным пиратам был отведен город Диме.

Эксперимент Помпея явно удался: примерно на полтора десятилетия, по словам Страбона, мореходы наслаждались полной безопасностью, а Рим забыл, что такое голод . И не его вина, что пиратство, как птица Феникс, возродилось все в той же Киликии (хотя, справедливости ради, надо отметить, что «властителями моря» пираты уже не становились никогда).

Эти люди были прекрасными мореходами и непревзойденными бойцами. Благодаря им появился военный флот. Они способствовали появлению новых, быстроходных и надежных типов кораблей. Нередко они первыми шли в неизведанные земли. Они вмешивались в историю стран и народов; их опасались даже могущественные монархи. Поэтому интерес к ним так велик.

Но за все свои подвиги они получали не награды и почести, а ненависть и жестокие преследования. Почему же в течение столетий творилась такая несправедливость? Но это не было несправедливостью. Потому что эти люди — пираты, и все свои подвиги они совершали совсем не с благородными целями и совсем не благородными методами. Но все же — кто они? Почему появилась эта кровавая профессия и почему столько времени с ними не могли справиться короли и адмиралы?

Первые ласточки

Вероятнее всего, первые мореплаватели пустились в путь по Средиземному морю . Точнее даже, по определенной его части, зажатой между Балканским полуостровом и Малой Азией. Этот огромный залив, именуемый Эгейским морем, густо нашпигован островами; именно здесь, шаг за шагом, перебираясь с одного острова на другой, люди учились совершать первые путешествия по большой воде.

Впрочем, это было настолько давно, что мы не знаем точно, так ли все происходило. Может быть, древние египтяне раньше всех освоили Красное море; может быть, жители древнего Вавилона прежде других народов вышли в Персидский залив. А может быть, первыми были далекие индийцы. Но то, что Средиземное море — один из древнейших «театров» мореплавания — это известно точно. Некоторые археологические находки позволяют предполагать, что первые дальние плавания по этим местам люди совершали еще в VII тысячелетии до н. э.

Конечно, «дальность» этих плаваний — понятие весьма относительное: полторы сотни километров в открытом море по нынешним меркам — смешное расстояние. Но не забывайте: люди только начинали осваивать море.

Но постепенно флот перерастал пору младенчества. Утлые, несовершенные, но все-таки уже настоящие морские корабли отправились к другим берегам. И оказалось, что там, на других берегах, тоже живут люди. И в следующее плавание предприимчивый капитан брал с собой уже не только запас воды и пищи, но и кое-какой товар. А на обратном пути из первой морской торговой экспедиции он повстречался и с первыми пиратами…

Конечно, это утрировано. Но лишь немного — морской разбой действительно возник практически одновременно с торговым судоходством, то есть в такой седой древности, о которой мы имеем только самое смутное представление. Уже современники Одиссея, пускаясь в путь, молили богов не только о хорошей погоде, но и об избавлении от пиратов. Откуда же они взялись? Нетрудно понять. В любом обществе всегда были лихие люди, признававшие только один закон — закон силы. Что я отобрал, то — мое! А море широко и неспокойно, и никто не узнает, просто так утонуло торговое судно или ему помогли…

Примечание на полях. Первая известная нам европейская цивилизация зародилась на острове Крит. Ее расцвет пришелся на 2000-1450 годы до н. э. Крит был мощным государством, державшим в страхе все народы, населяющие средиземноморское побережье. Задолго до легендарных финикийских мореходов критяне на своих кораблях исходили Средиземное море вдоль и поперек. Мы мало знаем об этой удивительной стране, однако точно известно, что эти смелые мореплаватели уже столкнулись с проблемой пиратства. Древнегреческий историк Фукидид называет легендарного критского царя Миноса «победителем пиратов» и сообщает, что для борьбы с ними на Крите был создан военный флот. Через полторы тысячи лет уже финикийцы принимали такие же меры для защиты своих кораблей.

Примечательно, что первые торговые плавания подчас ничем не отличались от самых обычных пиратских налетов. Законов о борьбе с пиратством тогда, естественно, еще не существовало, поэтому никто не преследовал удачливого путешественника, если он вдруг по пути прихватывал товар у менее расторопного конкурента. Правда, в другой раз ему могло и не повезти, но, как известно, кто не рискует… Ведь даже известный нам из мифов достославный поход Ясона за золотым руном — не что иное, как самый обычный грабительский налет; две тысячи лет спустя его назвали бы пиратским рейдом.

Однако уже в Афинах в эпоху расцвета греческой культуры на пиратство был наложен запрет. Впрочем, и тогда уже хватало отчаянных людей, которые сделали пиратство промыслом в чистом виде, живя только за счет грабежей.

Примечание на полях. Еще в VI в. до н. э. был известен некий Поликрат. Он базировался на острове Самос, где у него был огромный флот — более сотни больших и малых кораблей. Поликрат, наверное, был первым, кто широко применил систему рэкета: греки и финикийцы платили ему дань, чтобы их корабли не были разграблены самосскими пиратами.

Киликийский кошмар

На южном побережье полуострова, который теперь называется Малой Азией, а в те далекие времена именовался Анатолией, люди селились издавна. Воинственные киликийцы и ликийцы, не раз принимавшие участие в крупных битвах того времени, издревле сделали пиратство своим главным ремеслом. Климат в этих местах спокойный, много хорошего дерева, годного для постройки кораблей, есть хороший камень для возведения крепостных стен и домов, много укромных бухт. А столицы древних государств располагались далеко… Словом, это были идеальные места для тех, кто хотел иметь под руками все необходимое, но не хотел лишний раз попадаться на глаза — именно для пиратов. Вдобавок совсем недалеко оттуда во времена расцвета Рима проходил важнейший торговый путь — из Египта на Апеннинский полуостров. В I в. до н. э. киликийские пираты стали настоящим кошмаром для римских мореплавателей. Их столицей был город Карацезиум (ныне известный курортный город Алания). Всего за несколько десятков лет киликийские пираты разграбили множество морских судов и около четырехсот небольших городков. Даже молодой Гай Юлий Цезарь, тогда еще не ставший императором, как-то оказался их пленником.

Примечание на полях. Пираты заметили среди захваченных ими пленников богато одетого молодого человека, который спокойно читал какую-то рукопись, нимало не обращая внимания на грабителей. Такое пренебрежительное отношение возмутило главаря пиратов, поэтому он назначил за этого странного пленника огромный выкуп — 20 талантов. Когда Цезарю (а этот спокойный человек был именно Цезарь) перевели заявление пирата, он оторвался от рукописи и произнес: — Скажите этому человеку, что он плохо знает свое ремесло. Я стою не меньше пятидесяти талантов. Когда выкуп был собран и Цезарь получил свободу, он снарядил военную экспедицию против своих обидчиков, сумел схватить их и казнил.

Наконец, в 67 году до н. э. терпение римского сената истощилось: пираты перехватили идущий из Египта караван с хлебом, из-за чего в Риме вспыхнул голод и народные волнения. Знаменитому полководцу Помпею Великому были предоставлены диктаторские полномочия для борьбы с пиратами. Помпей собрал все корабли, которыми располагал Рим, посадил на них тысячи добровольцев (из числа тех римских граждан, которые как раз и бунтовали из-за голода) и с этой огромной флотилией прошел по Средиземному морю с запада на восток, уничтожая все встречные суда. Последний оплот пиратов — Карацезиум — был взят штурмом и разрушен до основания. На долгие годы, даже на столетия в средиземноморье воцарился мир.

Примечание на полях. Сегодня в Алании гиды показывают развалины старинной крепости и уверяют туристов, что именно в этой цитадели базировались киликийские пираты. Однако это не так. От древнего Карацезиума к нынешним временам не осталось ничего; та крепость, которая сегодня является одной из главных достопримечательностей Алании, была возведена турками в XIII веке на месте древних укреплений.

Рухнула Западная Римская империя, но за спокойствием на море следила ее преемница — Византия. В Западной Европе на обломках Рима только зарождались новые государства. Но богатая Византия могла позволить себе содержать мощный военный флот и контролировать всю восточную часть моря.

Примечание на полях. В известной мере пиратство способствовало развитию корабельного дела. Нам известно о морских сражениях древности, например, о знаменитой Саламинской битве (480 год до н. э.) Однако первоначально военный флот, судя по всему, был изобретен критянами именно для борьбы с пиратами, так как могущественному Криту никто другой на море не мог оказать сопротивления. Да и самим разбойникам требовались самые лучшие, самые быстроходные корабли.

Мусульманское озеро

Но вот на исторической сцене появилось новое действующее лицо. В VI-VIII веках арабы захватили северную Африку, завоевали Пиренейский полуостров. Поначалу эти жители пустынь с недоверием относились к морю. Но когда под их властью оказались потомки карфагенских и финикийских мореходов, все изменилось. Арабы научились строить корабли и управлять ими, и вскоре ученики превзошли своих учителей. На море началось многовековое противостояние мусульманского и христианского мира. В Ифрикии (ныне эта страна называется Тунис) появилась новая база пиратов.

Армия франков сумела остановить завоевателей на суше (в битве при Пуатье, 732 год), но франки не имели мощного флота. И арабы чувствуют себя на море полновластными хозяевами. Они грабят торговые караваны; убедившись, что на морских просторах приходится слишком подолгу ждать добычи, начинают устраивать набеги на прибрежные деревушки Франции и Италии. Террору подвергаются даже крупные города: разграблены Рим, Марсель, Генуя… Южная часть Западной Европы оказалась в запустении, а северная Африка купается в роскоши, созданной руками тысяч христианских рабов. Слабеющая Византия тоже боится пиратов. Только Адриатическое море, где процветает мощная Венецианская республика, закрыто для разбойников.

Примечание на полях. Венецианцы даже сумели наладить вполне деловые отношения с разбойниками. Некогда великое государство, остров Крит оказался полностью под властью арабских пиратов. В XIII веке венецианцы купили у пиратов эту землю и превратили остров в мощную военную базу.

Арабское владычество на море длится даже не десятилетия — века. В течение этих веков Средиземное море даже называют «мусульманским озером», и это не преувеличение. Но в XI веке христианский мир берет реванш.

Еще двести лет назад, став полновластными хозяевами моря, арабы впервые столкнулись со странными пришельцами. Белокожие и светловолосые чужаки, отважные воины ворвались в Средиземноморье через Гибралтар. Они приплыли на длинных черных кораблях с высоко поднятыми драконьими мордами на носу. Это были викинги, норманны. Первые схватки не принесли успеха пришельцам: они страдали от непривычной жары, они не были знакомы с местными течениями и ветрами, а арабы были у себя дома. Зато норманны овладели северной Францией. Скоро слава о них, как об умелых и бесстрашных воинах, готовых за звонкую монету служить кому угодно, распространилась по всей Европе. К их услугами прибегают и василевсы Византии, и даже сам папа.

В XI веке несколько провинций южной Италии, бывшие под властью Византии, восстали против сюзерена, и мятежники призвали на помощь норманнов. Но очень скоро норманнские бароны сами захватили власть в мятежных землях и провозгласили их своим королевством. Попытки уничтожить узурпаторов ни к чему не привели; наконец, запуганная Европа признала два новых государства, основанных в южной Италии.

Но на этом дело не кончилось. Младший брат одного из новоявленных королей, Роже де Отвиль, тоже рвется на трон. Он добивает остатки византийских городов в Италии, однако ему этого мало. Сицилия — вот достойная цель. Сицилия находилась под властью арабов, но Роже это не останавливает. К 1091 году он захватывает остров и провозглашает себя королем. Роже довершил победу, отбив у арабов Мальту.

Арабам в Ифрикии пришлось нелегко: им позарез нужно сицилийское зерно. Ради этого приходится идти на уступки. Король Роже I согласился поставлять зерно арабам, но взамен потребовал мира на море. Этот мир соблюдался до самой смерти короля. Перемирие, впрочем, нарушили вовсе не арабы. Новый король Сицилии, Роже II, прекращает поставки зерна в Ифрикию, а затем сам совершает несколько страшных налетов на африканские берега. Вскоре он вообще захватил Ифрикию и присоединил эти земли к своему королевству. Власть, правда, не удалось удержать надолго; всего через одиннадцать лет арабы отбили африканские земли обратно. Но стрелка весов уже качнулась в другую сторону. Теперь христиане могут спокойно плавать по Средиземному морю, а на долю мусульман достаются грабежи и насилие.

Примечание на полях. Понятно, что целиком и полностью пиратство изжить не удалось. Взгляните на карту Средиземного моря — его берега изрезаны, по всей акватории разбросано множество островов. Есть много мест, где можно укрыться от врагов и непогоды, отдохнуть и отремонтировать корабль. Но все-таки время владычества на море норманнских королей можно считать относительно спокойным. Именно в эту пору начались знаменитые крестовые походы; для некоторых из них использовались морские пути. В те дни, когда в средиземноморье хозяйничали арабские разбойники, такие крупные морские караваны не смогли бы безопасно пройти через все море.

Под флагом Османской империи

Арабов потеснили на море. Но и на суше вскоре им пришлось нелегко. В Африке арабские государства живут спокойно, но в Испании начинается упорная война. В 1492 году их католические величества, Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская, захватили последний оплот мавров (поначалу так называли арабов, живущих в Испании; впоследствии это название распространилось на всех жителей северной Африки) — Гранаду. В течение всей этой войны, по мере того, как испанцы захватывали все новые и новые земли, мавры тысячами переселяются на африканский берег. Среди них оказалось немало тех, кто хорошо знает побережье Испании. Другие имеют деньги; они в состоянии снаряжать морские экспедиции. И пламя пиратской войны разгорелось вновь. Разница лишь в том, что теперь христиане могут дать отпор. И в ответ с Сицилии, Мальты, Корсики пираты европейских стран отправляются на поиски приключений и сокровищ.

Жизнь не любит повторений. Схожие события в разное время определяются разными факторами. В новой волне насилия в Средиземном море таких новых факторов было два. Первый — уже упомянутое возмужание флота христианских стран. Несомненно, арабским пиратам пришлось бы намного тяжелее, чем раньше, если бы не вмешался второй фактор.

Как раз в это время, к концу XV века на исторической сцене появились османские турки. В 1453 году они уничтожили остатки Византийской империи, захватили Константинополь и в свою очередь развязали безудержный грабеж на море.

Известно, что кроме пиратства существовало еще и каперство — морской террор против враждебного государства во время войны. Капер получал соответствующий патент, разрешающий захватывать и уничтожать корабли неприятеля, за что отчислял в казну долю своих доходов. Но в средиземноморье в ту пору никто никому никаких патентов не выдавал. Состоятельные люди, нередко занимавшие важные посты в государстве, сами для себя снаряжали пиратские экспедиции, сами же и пользовались их плодами. Причем по творимым жестокостям пираты-христиане ничуть не отставали от своих мусульманских собратьев по ремеслу. На суше еще поддерживалась видимость мира, а на море шла самая настоящая война.

Впрочем, Европа не сразу осознала новую опасность. Но в 1504 году некий Харудж захватил две папские галеры, шедшие из Генуи. Мусульманские гребцы освобождены, а захваченные христиане вместо них посажены на весла. В ответ король Фердинанд снарядил экспедицию, в ходе которой блокировал магрибские порты (Магрибом в ту пору называли северное побережье Африки от современного Алжира до Западной Сахары). Харудж поклялся отбить их. Воспользовавшись смертью Фердинанда (в 1516 году), он выполнил свою клятву, однако сделал это с такой жестокостью, что восстановил против себя освобожденных арабов. И они призвали на помощь… тех же испанцев. Новый король, Карл V, послал войска в Магриб. Испанцы снова утвердились в северной Африке, Харудж был убит.

Примечание на полях. Харудж родился на острове в Эгейском море, в христианской семье, оказавшейся под властью турок. В молодости он принял ислам и поступил на турецкое пиратское судно. Став капитаном, он подбил свою команду заниматься пиратством самостоятельно, ради чего перебрался в Тунис. Он платил тунисскому бею долю прибылей за покровительство и, кроме того, он стал первым пиратом, всерьез вмешавшимся в международную политику. Вместе с Харуджем на поиски славы и богатств отправились и трое его братьев; двое из них погибли в боях, но третьему брату была уготована примечательная судьба.

Но пираты не остались без руководителя. Их главой стал младший брат Харуджа — Хайраддин, известный на западе под именем Барбаросса (краснобородый). Он не только отважный воин, но и умный политик. Он снова захватил разоренный Магриб и тут же объявил своим сюзереном (владыкой) турецкого султана Селима I. Селим в ответ назначил Хайраддина беглейбеем («бей беев», очень высокий титул — во всей Османской империи их было всего семь) и оказал ему значительную военную помощь. Барбаросса снова начинает террор на море. Его успехи таковы, что на невольничьих рынках рабы резко упали в цене. Карл V бросил в бой своего лучшего адмирала — венецианца Андреа Дориа. Захват кораблей, разграбление городов продолжаются и с той, и с другой стороны. Это уже не пиратство: с новой силой вспыхнула война между христианской Европой и мусульманами.

В конце концов французский король Франциск I, которому сильные позиции Испании не давали спокойно жить, заключил договор с Селимом I, по которому главный адмирал османского флота, Хайраддин Барбаросса, становился союзником Франции. Он обосновался в Тулоне и изредка, уже без особого рвения посылал экспедиции против Испании. Хайраддину Краснобородому исполнилось уже семьдесят лет. Вскоре он вернулся в Константинополь и умер в 1546 году, в славе и почестях. Поныне Хайраддин считается героем ислама.

Так причудливо порой складывались людские судьбы в то время. Сегодня — пират, глава шайки разбойников, завтра — адмирал могучей страны, уважаемый человек, с которым считаются короли и государства.

В восточной части моря тоже неспокойно, несмотря на то, что венецианцы сумели договориться не только с арабами, но и с турками. Они владели ключевыми базами в том районе — островами Крит и Кипр. Основным занятием киприотов было пиратство, причем кипрские разбойники-христиане с равным успехом грабили сирийские прибрежные деревушки, арабские и турецкие суда, и даже христианским кораблям приходилось их опасаться. Османская империя решила с этим покончить. В 1571 году алжирский беглейбей Очиали захватил Кипр.

Но этот успех обернулся поражением для турок. Папа Пий V призвал к священной войне против мусульман; венецианцы, раньше соблюдавшие нейтралитет, вошли в союз против Турции. В кровавой морской битве при Лепанто (тот же роковой 1571 год) турецкий флот был разгромлен. Связи турецких адмиралов с магрибскими пиратами были разорваны; страшный морской террор лишился поддержки Османской империи.

Почтенная профессия

Однако пираты вовсе не перестали существовать. Лишение политической поддержки не убавило активности магрибских разбойников; пиратство стало чисто коммерческим предприятием. К началу XVII века в северной Африке образовалась невероятная смесь народов: арабы, турки, греки, бежавшие от турецкого ига и ради этого принявшие ислам, испанцы, французы, венецианцы, голландцы, тоже по разным причинам обратившиеся в веру Магомета. В большинстве своем это люди, тесно связанные с морем; как правило, это те же пираты, которым стало слишком неспокойно на своих родных берегах. Они приносят с собой новые знания о корабельной технике и тактике. И пираты постепенно начинают отказываться от использования устаревших гребных галер. В их распоряжении оказываются суда нового типа — высокобортные парусники. Благодаря этому пираты уже могут выходить за Гибралтар, в Атлантический океан, где подстерегают испанские каравеллы, идущие из Нового Света. В 1627 году они разграбили даже Рейкьявик!

Примечание на полях. Прекрасно известный всем герой романа Д. Дефо Робинзон Крузо, как вы помните, тоже оказался в плену у салехских пиратов. Салех — это город и порт на атлантическом побережье северной Африки. Примечательно, что Крузо был захвачен в плен именно в Атлантике, а в распоряжении пиратов была не галера, а вполне современное парусное судно. «Однажды на рассвете, когда мы после долгого плавания шли между Канарскими островами и Африкой, на нас напали пираты… Они издали заметили нас и на всех парусах устремились вдогонку. … Нас отвезли в качестве пленников в морской порт Салех, принадлежавший маврам. Других англичан отправили вглубь страны, ко двору жестокого султана, а меня капитан разбойничьего судна… сделал своим рабом». Интересно, что Дефо называет пиратов турецкими, хотя к описываемому времени Османская империя уже не являлась главой пиратства в средиземноморье.

Новая волна пиратства в XVII веке имеет свои причины. Мы видели, как изменялась картина на протяжении столетий. VIII-XI века — арабские мореплаватели практически не имеют конкурентов на море, и потому возможна широко распространенная пиратская анархия. XV-XVI века — европейские страны уже в состоянии справиться с разрозненными пиратскими бандами, но пираты получают мощную государственную поддержку Османской империи. А в XVII веке пиратство стало индустрией, основанной на том, что слишком обострилась борьба европейских стран между собой. Испания, Англия, Франция, Голландия наперебой стараются заключить мировое соглашение с маврами, чтобы их корабли не трогали, а корабли других стран — пожалуйста: это политикам только на руку. Глупое и недальновидное поведение: мавры, получив звонкую монету за перемирие, через год, а то и через полгода забывали о договорах, снова грабили корабли и города недавних союзников и вынуждали их снова платить за очередное перемирие.

На этой почве стало возможно возникновение вполне респектабельной (по тем временам и для тех стран) профессии: раис. Так называли предпринимателя, который вкладывал деньги именно в организацию пиратских рейдов: покупал судно, оснащал его всем необходимым, нанимал команду. Понятно, что львиную долю прибылей раис забирал себе, немалую часть отдавал местному бею (или дею, или султану). Но и сами пираты внакладе не оставались. Между прочим, многие раисы были европейцами, принявшими ислам.

Примечание на полях. Несомненно, капитан, взявший в рабство Робинзона Крузо, был именно раисом, так как корабль, на котором он вершил свои набеги, принадлежал лично ему. Но, похоже, он был не слишком богат или удачлив, иначе он спокойно сидел бы на берегу, а головой за него рисковали бы другие.

Все же терпение по отношению к вероломным «союзникам» имело пределы. Первые карательные экспедиции проводились уже в начале века, а с середины века европейские государства наконец-то начинают предпринимать совместные усилия по борьбе с пиратами. Однако пиратство — слишком доходный промысел, более того — это экономическая основа существования целой страны. Уничтожение пиратов означало уничтожение всего уклада тогдашней жизни в северной Африке. Поэтому, несмотря на то, что соотношение сил постепенно менялось в пользу европейцев, алжирские, тунисские, салехские пираты снова и снова отправляются в море.

Закат

Завершение кровавой эпопеи было долгим. Постепенно, не сразу, но все-таки усиление европейских стран подорвало эффективность пиратства. Набеги становились все более опасными, а добыча — все менее богатой. Страны, живущие за счет грабежей, постепенно приходят в упадок. Талантливые политики и полководцы, равные Хайарддину или Роже де Отвилю, находят себе другие поприща. Беднеет техника, теряются знания и традиции. К концу XVII века флот алжирского дея состоит всего из десятка устарелых кораблей — не сравнить с огромными флотилиями Барбароссы! Но все же эта напасть еще долго бушевала на просторах Средиземного моря. Последний всплеск пиратства в средиземноморье пришелся на времена французской республики и империи, когда Европа, сотрясаемая страшными войнами, была больше занята своими внутренними проблемами.

Последнюю точку в мрачной истории средиземноморских пиратов поставили колониальные завоевания. В 1830 году Франция захватила Алжир, а скоро вся Северная Африка оказалась под ее властью. Страшные мавританские пираты, гроза и ужас Средиземного моря, перестали существовать.

Галера — парусно-весельное судно, прообразом которого были еще финикийские корабли. Очень долго галеры были самым распространенным кораблем в средиземноморье. Они имели небольшую скорость под парусами, зато на веслах могли идти против ветра. Гребцы на галерах содержались в ужасных условиях: прикованные цепями к веслам, они были вынуждены на одном месте и спать, и есть, и отправлять естественные надобности. Поэтому, кстати, от этих красивых, часто богато изукрашенных кораблей ужасно воняло. Но с развитием парусной техники появились корабли, которые могли лавировать против ветра и не боялись выходить в океан. Они значительно быстрее ходили под парусами, на них не требовалось грузить большие запасы пищи для гребцов, и вдобавок их борта были намного выше, что облегчало абордажные атаки. Примечательно, что строить такие корабли магрибских пиратов научили европейцы, по разным причинам оказавшиеся в Африке и принявшие ислам.